Я старался никому не попадаться на глаза. Сотовый я стрельнул у одного из «заложников», позвонил Юрке.
— Ну ты едешь? Или как? — отозвался Юрка. Его голос был возмущенный, как будто я занимался какой-то ерундой. — Мы тут все с ума сходим. Вика мне весь мозг вынесла…
— И мне вынесет?
— Обязательно! Вынесет а потом, наверное, целовать будет.
— Ладно, — согласился я. — Что скажешь? Что там у вас?
— Ярослав Светогорский пропал. Ключевой актер на съемках.
— Что значит пропал?
— Не отвечает на звонки. Я только сейчас узнал… Я сейчас уже подъеду, я на машине.
Я получил ответы от ТеньДэна — угрожал ли ему, где был Светлогорский в последнее время… кроме того, я увидел его работы, точнее освежал в памяти. Колоритный характерный актер старой закалки. И привычке.
Никто не угрожал. В последнее время он курсировал между съемками и театром. А потом — раз и пропал. Неужели похитили? А смысл? Беккер решил убивать моих актеров? Маразм, — подумал я. Не может такого быть. Хотя мыслишка «а вдруг» не пропала.
Я попытался сбавить паранойю и запустил поиск любимых мест Светогорского. На карте мой виртуальный помощник указал точку на карте, к которой любовь Светлогорского оценивается на 81%. Это сауна — ближе к окраине. Немного назад придется ехать…
И на чем я поеду? Юрка посигналил. Он восседал на водительском сидении нашего джипа «Лидер». Машина казалась ему велика.
Я молча залез на пассажирское место. Без слов я понял, что Юрка уже знает об этой точке на карте. У него ведь был свой ТеньДэн.
— Ну ты герой!.. — восхитился Юра, имея ввиду, что за мной гнались, а я ускользнул.
— Которого правда, чуть не убили.
Пока ехали я получил кадры работ нашего художника. Отправитель — Юрий. Да, обмен данными между нами стал привычным. Обмениваются же друзья фотками фотами автомобилей и смешными роликами. Вот и мы делились.
Работы были прекрасными. С тонкой проработкой, колоритом и выстроенной экспозицией. Был объем и художественность. Видно было, что автор впихивал себя в эти все рамки определений как бы нехотя. И я его понимал, когда кричала душа требуя кисть или что там у них теперь — электронное перо — нужно было слушать душу.
— Красиво.
— А у меня таких авторов много. Есть художник работающий в традиции. — Просветил меня Юра. Традиция — это вещь.
— Их надо на вставку и продавать понемногу. У нас много талантливых людей. Надо активно давать им развиваться…
— А он еще музыку пишет.
Я тут же услышал приглушенную мелодию.
— Ого!
— Концерты будем давать?
— Конечно.
— Я всех сохранил. Никто не разбежался. Мы можем уже дать концерт новой симфонической музыки. У нас много талантов. Все хотят работать. И я всех перехватил. Так сказать их агент.
— Молодец! — похвалил я Юру.
Далее, пока мы выезжали из города он переслал мне подборку актуальных картинок. Многие из них изображали мою скромную, но незаурядную личность. Вот я ловлю рыбов (что?), вот я с крылышками как ангел, правда рожа у меня алкогольная (что⁇), вот я суровый директор корпорации и из-за моей спины вылетают ракеты, вот я узкоглазый как кореец наставил пушку на всемирного босса. Народное творчество оно такое — стихийное. Некоторые картинки показывали мертвого меня. В луже крови, как результат бандитских разборок. Короче интернет не спит…
Мы выехали к берегу реки Вопь. Здесь располагались коттеджи и сауны напрокат — все за одной оградой. Машина вскарабкалась на холм и я увидел потрясающей силы драматическую картину, если можно так сказать.
Светлогорский шел от сауны к дороге, навстречу нам, на нем болтались чуть не спадающие полунадетые штаны. Он шел маленькими шажками, иначе штаны не позволяли идти. Лицо было красным и пьяным. За ним вываливались из сауны «девчонки», тоже актрисы, того же возраста, что и Светлогорский, в обтягивающем латексе…
Сцена достойная пошлых комедий. Пьяный артист, который хорохорится перед девицами. Что они тут поссорились что ли? Какой момент комедии мы застали? Или Ярослава потянуло на подвиги?..
— Ты чего это делаешь, Ярослав Михалыч? — грозно спросил я когда подъехали. Он был не один, молодой ученик великого артиста был тоже не очень трезв.
— А мы с пи… ре… рипиздиции… — Невпопад ответил он. Так что, какой акт комедии мы наблюдали, я так и не узнал. Зато великий актер узнал, наконец, меня. — О! Это ты! А нам сказали ничего… новых съемок… не будет? — Проговорил он заплетающимся языком.