Машина у меня теперь была семерка — древняя, древняя, я ощущал себя третьим классом. Вот если бы у нас были касты, то я был бы в самой низшей!
Время было позднее. Мы пешком отправились прямо по проезжей части, к центру. Машины практически не ездили.
Далее мы напоролись на девчонок. Нас становилось все больше. Все стали оживленно разговаривать и радоваться встрече. Одна, ее звали Настя, даже уделила мне долгий говорящий взгляд.
«Я еще пользуюсь популярностью» — самовлюбленно подумал я. А вообще-то моя королева Вика. У нее реально самодержавный вид и манеры. И она мне бесконечно нравится. Мой небольшой опыт, но все же опыт, говорил мне, что случайные люди парой не становятся. Мы как выточенные детальки друг для друга, которые идеально подходят друг к другу… Ох, я правда старый. Когда мне подмигивает молодая блондинка, я вспоминаю про жену. Ну вот так, что сделаешь?
Потом мы долго препирались куда идти. На что я резонно заметил, что все уже закрыто, ибо первый час ночи.
Вспомнили про круглосуточный магазин напротив Дворца Железнодорожников. Кажется «Зеленый».
— Затаримся и идем прямо на Площадь! Орать в окна мэру.
Мне нравилась эта идея.
И вот всей своей массой мы отправились по ночной улице.
Мы были шумными и не единственными в магазине. Кроме того продавцы почему-то сразу отнеслись к нам с подозрением. Выбирали в основном пиво, выбирали все. А расплачиваться, предполагалось, будем мы с Юрой. Как самые богатые.
Однако ни он ни я не успели сказать на кассе ни слова — двое остальных парней — Гриша и Алексей повздорили с продавцом. Далее произошло совсем быстро.
Гриша, наш студент, вынул из кармана пневматический пистолет и стал им размахивать, упиваясь собственным превосходством. Продавец — горячий кавказец достал ружье. Но размахивать не стал. Просто выстрелил. К счастью ни в кого не попал.
Люди ринулись к выходу. Но он неожиданно оказался закрыт. Когда мы взглянули на прилавок — не было и продавца. Кажется, это было самое время для паники. Девчонки завизжали.
Прошло буквально четыре минуты, пока мы пытались сдержать панику и прийти в себя. По витрине которая перегораживал окна наружу забегали красно–синие огни. Хозяин забегаловки показывал и рассказывал что-то полицейским. Подозреваю, не самое лучшее про нас.
— Идем, — сказал я своим. И мы побежали по внутренним комнатам магазина. Пришлось одну дверь выставить, свалить корзины с помидорами и тюки с крупой. С Юрой мы действовали на удивление слажено, как будто всегда работали в группе захвата. Мы оказались на улице. И сразу дали деру. В ту сторону, чтобы подальше от скопления полицейских машин. Однако нам не повезло — навстречу ехала еще одна. Они-то нас и повязали.
В обезьяннике мы от силы просидели час. Полный полицейский дожевывая рулет или пончик открыл решетку и провозгласил:
— Ионов и Литвинов. На выход.
— А мы? — завопили остальные студенты.
— Придержи штаны, — в рифму ответил капитан.
Он привел нас в кабинет с видавшими видами столом и шкафом и заявил:
— Вы свободны. Ни у кого никаких претензий к вам нету…. Вы можете идти.
Мы стояли в недоумении и это читалось по нашим лицам:
— Мы разобрались кто вы такие. И в знак симпатии к вашей работе отпускаем вас.
— А студенты?
— Студентам полезнее немного посидеть у нас. До утра. Так безопаснее для них же самих.
Мы продолжили гулять. Теперь за нас никто не цеплялся. Долгожданный покой. Однако, тревожные мысли не покидали.
Картина такая. Некий проныра стянул на себя кинобизнес, умыкнул целый Автокомп для этого. Ну то есть я. Все так или иначе значимые проекты должны были проходить через губернатора, но мой не проходил. Проект выходил на заданные мощности. Министерство Обороны молчало, большие дяди молчали, не молчали только за океаном. Оттуда требовали немедленно покончить с этим пронырой. Да и сам губернатор этого хотел.
Не молчали только переговорщики, которые хотели склонить нас с поражению.
— Инвестиций все меньше. Контроля Автокомпов все меньше. Нас вытесняют с рынков. Я помню, какими железными усилиями они завоевывались. А теперь их сдают за какие-то плюшки.
— Это реамба.
Я понял, что он хотел сказать — он объединил два слова «реальность» и «амба».
— Они не остановятся.