Ужасные глаза шарили по лицу Антона. Они были голубые, немного навыкате.
– Жид?
Второй офицер, про которого Антон уже забыл, подошел и встал рядом. Глаза у него были точь-в-точь такие же бешеные. Только не голубые, а карие.
– Дантист? – спросил он.
– Нет, анестезист.
А подпоручику, обезоруживающе улыбнувшись, Антон сказал:
– Что вы! Я славянин!
«Почему „что вы“? И „славянин“ вместо „русского“ выскочило само собой. Славянин – как и вы, поляки». Изворотливости своего оцепеневшего ума Антон поразился как-то отстраненно.
– Это что такое – «анестезист»? – спросил Пьер.
– Специалист по обезболиванию.
У подпоручика блеснули глаза. Он наконец придумал, как пошутить.
– Сейчас проверим, какой ты специалист. Прострелю тебе ногу, а ты обезболь.
И навел дуло на башмак. Антон быстро поджал ногу – офицер, довольный, засмеялся.
– Вторую поджать сумеешь?
– Погоди, Кшысь. – Капитан отвел пистолет приятеля в сторону. – Раз он врач, пускай сделает что-нибудь с флюсом. Всю ночь промучился! Сверлом вкручивает!
Он наконец убрал руку с лица. Щека внизу слева была раздута.
Но весельчак не слушал.
– «Славянин», – повторил он. – Что-то не видал я славян с таким носом. А ну сними портки, покажи залупу.
Много лет потом Антон не мог простить себе готовности, с которой схватился за ремень.
– Иди к черту, Кшысь. – Офицер с флюсом решительно отодвинул подпоручика. – По мне хоть Троцкий, только б помог. Вон тебе, развлекайся. – Он показал на остальных пленных. – Мало, что ли? А этого я забираю. Пойдемте отсюда, доктор.
Но Антон не мог пошевелиться. Тогда капитан Пьер взял его за локоть, потянул – и Антон чуть не упал. Забыл, что стоит на одной ноге.
– Можете вырвать его к черту? – спросил поляк, когда Антон закончил осмотр.
Солнце освещало полость рта не хуже, чем направленный луч электрического света. Они находились перед окном, в хате, неподалеку от площади.
– У вас одонтогенный периостит в гнойной стадии, – сказал Антон, сжимая и разжимая пальцы, чтоб перестали дрожать. – Удалять зуб не рекомендуется. Может произойти заражение. Нужно вскрыть десну и выпустить гной.
Капитан сморгнул, побледнел.
– Черт, с детства это ненавижу. Не поверите – два фронтовых ранения, а при мысли о любой стоматологической операции охватывает ужас. Глупо.
– Вас, должно быть, в детстве очень напугал первый визит к зубному врачу. Травмы детской психики сохраняются на всю жизнь.
«Головокружение прошло. И тремор меньше. Господи, я был на дюйм от смерти!»
Сколько раз попадалось ему в романах это дурацкое выражение – «на дюйм от смерти». Дюйм – это движение пальца, спускающего курок.
– Вы сумеете? Ну, разрезать десну и прочее?
«Надо же, и глаза уже не бешеные. Обычные глаза, человеческие».
– Попробую. Я теоретически знаю, как это делается, но на практике не доводилось.
Внезапно глаза капитана вновь почернели и стали страшными.
– Только гляди у меня, эскулап. Сделаешь хуже – брюхо прострелю!
«Ну вот. Опять пальцы затряслись. Надо успокоиться. Иначе…» Про «иначе» лучше было не думать. А то не получится успокоиться.
Благослови боже профессора Шницлера за курс лекции по истории обезболивания! Самый давний и простой способ – местная анестезия холодом. Если, конечно, можно добыть льда.
Лед притащил денщик – целую глыбу, из погреба. Антон отколол кусок, мелко раскрошил, завязал в бинт, велел держать.
– Уф, уже легче стало, – сказал больной через минуту.
– Держите-держите. До полного онемения.
Толстую иглу, одолженную у хозяйки, Антон прокалил на огне, прикидывая, из чего бы соорудить дренаж.
Придумал!
Денщик побежал в штаб, к связистам. Вернулся с самым тонким электрическим проводом, какой у них там был. Антон вытянул металлический сердечник, продул трубочку. Пожалуй, сойдет.
Продезинфицировать спиртом.
– Откройте рот как можно шире и не двигайтесь. Очень больно не будет. Вот так чувствуете что-нибудь?
Капитан отрицательно помычал.
Когда Антон проколол флюс и расширил ранку, больной даже не вскрикнул. Кустарная криоанестезия отлично работала.
Дальше было просто. Вставить дренаж. Подождать, пока капля за каплей, медленно, выйдет гной. Промыть спиртом (только теперь поляк вскрикнул).
– Всё, всё. Сейчас прижгу, и больше больно не будет. Вечером прополоскайте спиртовым раствором. Но при первой возможности покажитесь настоящему дантисту.