— Кха-а-а! Кха-а-а-р-кха! Что происходит⁈ — закричал чей-то незнакомый голос сбоку от меня. — Я ничего не… ах-х!
Не мудрствуя лукаво, я со всего маху ударил на звук. Сапог впечатался во что-то мягкое, и неизвестный захлебнулся продолжением реплики.
— Эй! Кто здесь⁈ Кто вы⁈ А-а-а! Не трогайте меня! Уберите ру-у-уки-и-и…
Это, надо полагать, Безликие добрались до остальных похитителей. Но с ними я разберусь потом. Сперва нужно найти Велайда и Насшафу.
Безобидная, но достаточно мощная воздушная волна вынесла клубящуюся пыль через дыру в потолке, и я наконец сумел рассмотреть, где мы оказались. Небольшая комната, примерно, три на три метра. Повсюду разбросаны инструменты явно не мирного назначения. Пара валяющихся на боку светильников, опрокинутая жаровня и, мать твою, огромный косой крест прямо на полу! А на нём, будто на дыбе, растянута сплошь покрытая пылью Насшафа.
Безликие сразу же скрутили и обездвижили парочку палачей. Они сейчас лежали буквально втоптанными в пол, и ошалело озирались. И с каждой секундой ужаса в их глазах становилось всё больше. Осознание того, в какой переплёт они угодили, постепенно захватывало разум, вытесняя все остальные мысли. А я занялся путами абиссалийки, попутно формируя несколько «Божественных перстов».
— Риз… Риз-з-з… эти твари… они… — бормотала Насшафа, игнорируя толстый слой пыли, покрывший её лицо.
— Не волнуйся, им сполна воздаться за всё, — решительно пообещал я. — Где Велайд?
Вместо ответа альбиноска дёрнула головой куда-то в сторону. Я проследил взором в том направлении и узрел точно такой же крест, к которому была привязана абиссалийка, только закреплённый на стене. Мне потребовалось около секунды, чтобы распознать на нём засыпанную пылью фигуру.
— Велайд! Велайд, как ты⁈ — бросился я к брату, на ходу сплетая конструкты из раздела магии плоти. — Эй, ты слышишь меня⁈
Из-за мелких песчинок и сора, облепивших младшего нор Адамастро, было непонятно, в каком он состоянии. Но то, что парню изрядно досталось — это несомненно. Ублюдки словно зубами отгрызли ему левую кисть и оторвали несколько пальцев с правой. Но ничего, я верну брату руки. Похитители сами станут донорами…
— Брат, очнись! — потряс я родича, но тот продолжал слепо смотреть в одну точку, безвольно мотая головой. — Да посмотри же ты на меня!
— Риз, Велайда больш-ше нет с нами, — легла мне на плечо рука абиссалийки. — Они… они вынудили его наруш-шить клятву…
Насшафа издала звук, похожий на всхлип и замолкла. А я посмотрел на Велайда другим взглядом. Да, он дышит, его сердце бьётся, а из глаз текут слёзы. Но это лишь физиологическая реакция на каменную пыль, набившуюся под веки. Ведь осознанности в его взоре нет. Одна зияющая пустота…
— Прости, брат, я опоздал…
Плетение «Шока» соскальзывает с моих пальцев, и его проекция тонет в области груди Велайда. Парень не меняет позы или выражения лица. В тёмных глубинах глаз не мелькает ничего. Он просто перестаёт дышать. Его больше нет.
Бережно прикрыв веки брата, я отошёл от креста. В груди медленно разгорался огонь, ярость которого могла запросто погубить всех, кто находился рядом. Я избегал смотреть в сторону захваченных похитителей, ибо боялся собственного гнева. Фантазия рисовала в сознании ужасающие картины того, как я жестоко караю подлых ублюдков. И эти видения пробирали до мурашек даже меня самого. Я задыхался от неистового желания убить этих двоих наиболее зверским способом. И, кажется, эту схватку я безнадёжно проигрывал.
— Был ещё и третий, Риз, — убито произнесла Насшафа. — Его имя Аскар. Это он сотворил с Велайдом такое. Прош-шу, найди его…
Медленный вдох… выдох. Стальная воля сковывает все эмоции. Холодная рациональность и рассудительность гораздо лучше неконтролируемой истерики.
— Насшафа, допроси этих двоих и узнай, куда направился их дружок, — говорю я, мертвенно-спокойным тоном. — А после, делай с ними всё, что посчитаешь нужным. Гимран, ты поможешь.
Абиссалийка, ничуть не стесняясь своей наготы, склонилась над своими мучителями и вперилась в их лица таким взглядом, что даже Безликие нервно посторонились. Маленькие кулачки белокожей дьяволицы сжались до такой степени, что дрожь напряжения сотрясала руки до самых плеч. Чудовищная гримаса исказила миловидное личико, и сейчас Насшафа как никогда походила на кьерра. На безжалостного подземного людоеда.
— П-пожалуйста, мы в… в… всё расскажем… — проблеял один из похитителей, безрезультатно пытаясь отползти подальше от альбиноски.