— Аккуратнее! — возмутился мужчина, сидящий рядом со мной, когда я попытался подняться и задел его.
Случайно задел. Рука подвела, тело повело, и я уткнулся носом ему в ногу, чем и вызвал возмущение. Не тот, чью спину я вначале разглядывал. А тот, что справа от меня был.
— Простите, — буркнул в ответ.
С минуту посидев, привыкая к ощущениям в теле, почувствовал в себе силы встать.
Кое-как поднявшись, осмотрелся вокруг. Сотни людей. Сотни и сотни лежащих и сидящих тел, что пытались подняться. Мужчины, женщины, дети, старики. Кого здесь только не было. Все валялись плотными рядами, чуть ли не кучей, и как только пытались подниматься, сталкивались. Не я один оказался таким неумехой. Только рядом с собой я увидел несколько столкновений.
Кто-то задел меня. Я развернулся и увидел шатающуюся девочку, с виду школьницу. Даже ранец за спиной виднелся. Она была рядом, когда я очнулся, но не обратил на неё внимания — зашевелилась она позже, чем я.
То, как она была одета, напоминало школьную форму. Я задался вопросом, откуда это знаю, но снова не смог ответить. Девчонка, задев меня, отползла в сторону, бросая испуганные взгляды по сторонам. Я ей не показался тем, кто внушает доверие.
Её школьная форма натолкнула на мысль о том, что надо бы изучить, во что я сам одет. Обычные джинсы, почему-то влажные. Футболка, сверху куртка. Тоже мокрые и холодные. Рука дернулась и сама ощупала лицо. Почему-то это показалось важным. Следом я проверил зубы, те были на месте и… Это одновременно казалось правильным, привычным, но в то же время странным.
Стоило задуматься об этом, как разболелась голова, и я решил, что позже это обмозгую. Взгляд переключился на других людей.
Справа стоял мужчина в спортивном костюме. За ним растрепанная женщина с синяками под глазами, в пижаме. Она смотрела в небо, словно пытаясь увидеть нечто важное. Я тоже глянул, но встретил пустоту. Ещё чуть дальше стоял усатый мужчина, в зимнем пуховике. Рядом с ним молодой, загорелый парень в одних шортах и тапках.
Это тоже было неправильно. Как и то, почему я никак не мог сообразить, по какой причине.
Вскоре донеслись первые голоса.
— Где мы?!
Кричала какая-то женщина метрах в тридцати. Я не видел ее, но слышал панику в голосе.
— За аркой. Не ори.
Аркой? Что-то знакомое.
— Эй, парень. А ты когда аркой прошел? — обратился ко мне тот самый мужчина в спортивном костюме.
Я промолчал, потому что не знал, что ответить.
— Глухой? Или болезненный? Я смотрю, здесь много таких, — сплюнул мужчина. — А, черт с тобой. Слышь, девочка, когда аркой прошла?
Школьница, которая далеко не ушла, испуганно сжалась, но все же выдавила из себя слова.
— В среду.
— Какую среду, блин? Число назови.
— Семнадцатого.
— Вот же хрень. Я прошел десятого апреля. Семь дней разницы. Где мы, блин?— Я в мае зашла, — вставила девчонка, побледнев ещё сильнее
— Мае? — удивился мужик. — Нет, это же хрень какая-то. Ты не врешь?
От эмоционального спортсмена меня отвлек другой человек. Мужчина стоял в паре метров от меня, через одну женщину, и постоянно себя ощупывал. Необычное поведение, поэтому и привлек внимание. При этом на его лице гуляла счастливая улыбка, и он непрерывно шептал слова.
— Я здоров... здоров... не может быть... Думал все... здоров.
Спортсмен тоже увидел его. Отстал от девчонки и подошёл к этому мужчине с седыми волосами.
— Старик, че ты там бормочешь? Здоров, здоров, — передразнил он. — Ты псих?
— Сам ты псих, — беззлобно ответил тот. — Я за арку от отчаянья шагнул. Врачи поставили диагноз, с которым долго не живут. Боли постоянно мучили. Жить оставалось от силы пару месяцев, а тут... Словно помолодел. И боли нет!
Он говорил сбивчиво, продолжая себя щупать и крутиться.
Внезапно прямо передо мной замигала надпись. Мозг кольнуло, и я осознал, что написано.
Добро пожаловать.
Данные будут загружены через минуту.
То, что надпись — это нечто неправильное, я понял по реакции людей. Будто прошла волна, после чего посыпались новые возгласы. Удивление, возмущение, страх, паника. Каждый справлялся со стрессом, как мог.
Так как я слабо представлял, почему именно происходящее неправильно, то ориентировался на эмоции других. Но быстро сообразил, что они и сами знают не больше меня.
Вскоре появились новые надписи, отчего мгновенно возникла тишина. Ненадолго. Ровно настолько, сколько потребовалось на чтение.