Теперь Аду занимала борьба между совестью и любопытством, которое она хотела оправдать благородной целью — получением информации. Последнее победило, и Ада, отыскав тетрадь, села на кровать. Джозеф с интересом посмотрел на нее.
- Генри читал тебе свои стихи? - спросила Ада.
- Нет. Они с Карло их обсуждали, а я не люблю поэзию. А они хорошие, его стихи?
- Мне нравились.
- Джозеф, держи, - Марта вручила ему рубашку. - Теперь пойдем, кажется, нам пора...
- Нет, оставайтесь, если хотите.
Но Марта настояла, что им нужно идти. Джозеф, попрощавшись, вышел первым.
- Я хотела еще сказать кое-что... Отдыхайте получше и не грустите. Знаете, как море обтачивает камни, так время сгладит углы утраты.
- Кто вам сказал что-то настолько нелепое, - с раздражением спросила Ада. «Она думает, что меня нужно утешать?»
- Генри Грендел, - с улыбкой ответила Марта, будто не заметив тон Ады. - Я пойду. Кстати, завтра мы повезем продукты в колледж, поэтому вы можете поехать с нами. Хотите?
- Да, пожалуй.
- Тогда я зайду за вами, до свидания!
Ада осталась в одиночестве. «Не мог Генри сказать что-то подобное. Не мог». Пальцы сильнее сжали тетрадь. Просидев так немного, она опустила глаза и, не задумываясь ни о чем, перелистнула несколько страниц дневника Генри, как гласил заголовок на первом листе.
«16 сентября, - прочитала Ада, - сегодня я могу уверенно сказать, что я студент лучшего колледжа в нашей стране! Завтра напишу Аде о Карло — прекрасном человеке, с которым я будто знаком с детства и без которого уже не могу представить свою жизнь здесь. Не знаю, что именно меня так привлекает, но я бы не удивился, если бы он оказался моим братом — так мы друг друга понимаем. Сегодня же Карло сказал, что поступил сюда из-за Фредерика — таинственного студента, который учится в Этените уже несколько лет, и освоил много дисциплин, на каждую потратив в два раза меньше времени, чем другие. Теперь я тоже хочу его увидеть, но, как нам сказала Елена — кажется, она ненавидит Фредерика, — он еще не приехал. Почему она назвала его «высокомерным бездельником»? Теперь мне только интереснее стало, кто он и какой».
Ада пропустила несколько записей и прочитала эту: «4 октября, - я наконец лично поговорил с Фредериком. Карло был прав — он необыкновенный. Но слов не хватит, чтобы передать чувства, которые я испытал глядя на него и говоря с ним». Ниже, в обрамлении красных линий, переплетавшихся в сложном узоре, было выписано четверостишие на иностранном языке. За ним шла следующая запись.
«Сегодня выпал первый снег. Из окна виден зловещий лес. Черные ветви, как лапы чудовища, выползающего из чистого озера, торчат над белоснежным ковром. Из-под сени ветвей вышел Фредерик и поднял глаза прямо на меня, я уверен, он заметил меня! За ним выбежал один из второгодок, которого мы как-то видели говорящим с Еленой. Я подозвал Карло, и он, побледнев, сказал, что совсем скоро этот студент умрет. Я не поверил, но по спине побежали мурашки. Да, я чувствую необычайно много эмоций каждый день. Раньше я думал, что могу жить, только когда читаю, но теперь жизнь стала реальной для меня».
Ада стала читать подряд и отметила несколько интересных и важных, как ей показалось, записей.
«Тот второгодка действительно погиб: вышел на вершину холма и, поскользнувшись на подтаявшем снегу, скатился и свернул шею. Джозеф и Артур были с ним тогда и отправились давать показания в город. Это действительно ужасно. Фредерик сказал нам с Карло, что смерть неизбежна, но мы не должны отчаиваться, а должны узнавать как можно больше и желать как прожить можно дольше. Только вчера я спорил с Джозефом и доказывал, что Великой жизни нет, а он стоял на своем. Но все же он не может спорить с Фредериком, поэтому, я думаю, совсем скоро мы избавимся от ссор и объединимся в наших мыслях, желаниях и целях».
«26 января, погиб наш одногодка, тоже Генри. Я иногда думаю, может, я так же умру: нелепо и неожиданно как они. Фредерик убеждает нас, что мы на верном пути, и нас такая участь не постигнет, но мы с тем Генри не были слишком близки, чтобы переживать и не грустить о нем и его жизни, но все же... Его смерть наложила на наши жизни особенный отпечаток. Карло тоже старается успокоить меня и даже смеется чаще, чем обычно. Но из-за нового происшествия поругались Артур и Джозеф. Раньше они всегда были вместе, но, кажется, даже такая дружба, пронесенная через годы, может разрушиться, если у них нет такого взаимопонимания, как, например, между мной и Карло. Действительно, когда упрямец не в силах постичь истину и смириться с ней, нет смысла его переубеждать и дорожить таким «другом» - тоже».
«4 февраля, Джозеф позвал меня с собой в город. Мы случайно встретили Марту. Она была очень грустной в тот день, хотя раньше всегда оставалась веселой. Оказалось, сегодня день смерти кого-то из ее близких. Я долго думал, как ее утешить и, наконец, придумал фразу: «Как море обтачивает камни, так время сгладит углы утраты». Марте понравилось, и она впервые за день улыбнулась».