Станция находилась на окраине Кенхеля, но чтобы дойти до центра не потребовалось и получаса. Ада нашла нужный дом довольно быстро.
На фасаде, лишенном декоративных элементов, в строгом порядке располагались небольшие окна. Они будто тонули в стенах и почти не отражали небо. Стены, выложенные из выцветшего красного кирпича, возвышались над площадью на четыре этажа. К подъездам вели короткие лестницы без перил. Ада подумала, что здание выглядит очень практичным, пусть и унылым; таким, каким она себе и представляла дом для рабочих.
Войдя в дверь, она оказалась в тесном коридоре. Слева была лестница, справа — комната управляющего, как гласила табличка. Ада вошла. За столом склонился высокий немолодой мужчина. Услышав шаги, он поднял голову.
- Чего вам? - он вернулся к журналу перед собой.
- Меня зовут Ада Грендел, мой брат должен был заплатить за комнату в этом доме.
Управляющий, недовольно выдохнув, перелистнул страницу.
- Верно, - он вытащил из ящика ключ. - Но предупреждаю: я должен селить в этом доме рабочих и их семьи. Сейчас есть свободные комнаты, но если их тоже займут, я попрошу вас уехать. Вам на четвертый этаж. До встречи.
- До встречи.
Ада поднялась по узкой лестнице, дошла до нужной двери, вошла.
За дверью стояла вешалка, под которой стояла скамеечка с подставкой для зонтов. Одну из стен почти полностью занимали шкаф и массивный буфет, напротив стояла кровать. Под столом, выдвинутом на середину комнаты, оставили чемоданы Ады. Все было покрыто толстым слоем пыли.
- Здесь очень давно не убирали. Я не должна этим заниматься.
У Ады защипало в носу, и она поспешно открыла настежь окно. «Кто будет заботиться обо всех бытовых вещах?.. Но сначала нужно съездить в академию, сказать Генри, что я уже добралась. И взять расписание».
Она знала, как дойти до колледжа. Брат так подробно описал путь в одном из писем, что Ада могла дойти не спрашивая дорогу у местных. Почему-то у нее даже не возникло мысли доехать. Задумавшись, она шла по мощеной улице с небольшим чемоданчиком в руке, который взяла, чтобы сразу передать Генри то, что он просил привезти.
Улица уходила вверх. Иногда на крутых участках встречались ступени. Дома у центральной площади выглядели новее, чем те, что ближе к холмам, и стояли почти вплотную. Все здания были небольшими, чаще каменными, и почти все — одноэтажные. У самого подножия холма домов было мало, все они расположились на отдалении друг от друга. Некоторые из них казались заброшенными: крыши и стены почти скрывались за разросшимся диким виноградом, разбитые окна закрывали досками или занавешивали изнутри. На печных трубах гнездились птицы. Ада вдруг подумала, что по лозам, наверняка могут пробраться крысы. По спине пробежал холодок. Она даже порадовалась, что ей не придется жить в одном из таких домов. Пусть они и выглядят загадочными, жить в них крайне неприятно.
Наконец она вышла за город. Ада уже заметила вдали узкую серебристую полоску, мелькавшую среди зелени. Река. Кажется, она здесь одна, но делает много поворотов, поэтому придется пересечь ее несколько раз. Впереди показался широкий крепкий мост. Но кроме зелени под ним Ада ничего не увидела. Увядающие луга с бледными цветочками простирались от дороги, над которой поднималась пыль, до самого горизонта по обе стороны. Неяркое небо уже затянули полупрозрачные облака.
Теперь Ада понимала, что так нравилось Генри в этом месте.
«Интересно, можно ли будет посещать все лекции? Генри говорил, что некоторые преподаватели против того, чтобы к ним приходили так называемые "люди с улицы". Они хотят, чтобы их слушали только те, кто уже имеет хоть малейшее представление о предмете, и могут провести неофициальный экзамен для вольнослушателей, чтобы после выдать разрешение. Генри говорил, что для философского направления в начале важнее не теоретические знания, а умение развить мысль, и высказать ее. Хотелось бы, чтобы это было так».
За лугами показался следующий холм. У подножия он почти полностью зарос лесом, редевшим ближе к вершине. Дорога закончилась, дальше вела тропинка. Она пошла вниз, стал виден пологий склон, по дну которого протекала река. Через нее был переброшен узкий мостик, скрывавшийся за раскидистым деревом. Оно наклонилось над самой водой, так что его ветки с широкими листьями качались, увлекаемые потоком. Ада спускалась, чувствуя, как сухие стебли цепляются за подол. В низине стало прохладнее. Перейдя на другую сторону, она стала подниматься по крутой дорожке. Уже на вершине Ада остановилась и оглянулась. Этот холм был выше предыдущего. С него открывался вид на луга и речную долину. Здесь дул сильный ветер, и слышался таинственный шелест деревьев. В кронах перекликались тонкими голосами птицы. Было что-то печальное в этих одиноких возгласах. Они звенели в ушах, пока следующий вскрик не нарушал спокойствие, навеваемое шорохами и тихим свистом.