— Это прислуга, разве непонятно? Коренные жители Аркадии. Понимаю, их сложно представить автохтонными населением местных земель! Но это так. Местная флора и фауна отличается разнообразием.
— Я думаю, нас интересует не это, — сказала Констанция. Она явно была задавака, но девушкам с такой копной золотистых волос я это, обычно, прощал.
— А что же нас интересует? — спросил Аксель. — Ах, ты, наверное, про короля?
— Он — бог смерти? Дух смерти? Дьявол?
— Нет, нет, и еще раз нет.
— Мама и папа говорили, что он был первым человеком на земле!
— Бинго, Герхард! Ты получаешь от меня, от меня ты получаешь… ничего и мою сияющую благодарность! Тебе будет ее достаточно? Отец был первым из людей земли, но его дети, как вы уже поняли, землю не унаследовали. Благодаря ему в мир пришла смерть, и он был наказан высшими силами, отчужден от земли и вынужден наблюдать за Рекой, текущей под землей…
— Под землей не может быть подобной экосистемы, тем более не может быть неба или солнца, — буркнула Констанция.
— Маленькая зануда! — сказал Аксель. — Ты находишься на другом пласте мироздания! Смирись уже с этим!
Аксель то ли правда был удивительно раздражительным и ему это нравилось, то ли с легкостью и удовольствием играл в раздражение. Он сказал:
— Словом, мы с вами несколько иная порода людей. Первый вариант был красивее и безумнее.
— Безумнее?
— А вы когда-нибудь задумывались, что за существо могло помыслить смерть? Абсолютное ничто! Аннигиляционный ужас! Распад!
И тогда замолчали все, легкий гул, издаваемый насекомыми все это время и заменявший нам музыку стих, настала первозданная, почти жуткая тишина. В этой тишине и раздался резкий голос Астрид. Она сказала:
— То есть, он придумал смерть?
— Придумал и создал, — с удовольствием сказал Аксель. Мысли о смерти явно доставляли ему удовольствие. Впрочем, профессиональная деформация вполне ожидаемая. Я смотрел на стол, уставленный богатыми угощениями из давних времен и думал, как так вышло все-таки, что я не сплю. Аксель заложил руку за голову, большими пальцами сдвинул корону.
— У него было могущество, которое люди до сих пор иногда помышляют в своих фэнтезийных опусах и религиях. Считайте, что все фантазии о магии, это порождение своеобразного комплекса кастрации. Король был наделен способностью воплощать то, о чем он думает, создавать из ничего вещи. Но после того, как он таким образом создал смерть, высшие силы поостереглись наделять третий вариант человеческого существа подобными способностями. Они оставили людям фантазию, и люди до сих пор разочарованы тем, что не все о чем они мечтают сбывается. А двое братьев, представлявших собой первые человеческие образцы, были заперты здесь. Первый за свое безумие был обречен нянчить выдуманную им смерть, а второй — за свое невмешательство — присматривать за братом и держать его в рамках приличий.
— Не получилось, я смотрю, — сказала Делия. Ее взгляд все время скользил по слугам. Они теперь выстроились у стены, вдоль всего зала, и свет, делавшийся красным, проходя сквозь витражи, играл с их силуэтами, будто делая их еще больше. Они стояли ровно, насколько могли, как калечная, тошнотворная армия.
Аксель развел руками.
— Так уж вышло! Ну да кто мы такие, чтобы судить! Это скучная тема! Вы сами все поймете, не сразу и, может, не до конца, но понявший до конца, уходит даже отсюда.
Аксель щелкнул пальцами, сказал:
— Он посвятит вас, во все, в том числе и в ваши собственные судьбы. А я здесь, чтобы хорошенько развлечься! И посмотреть, много ли вы стоите! Вы сами-то как считаете?
— Я не знаю сколько, потому что люди покупаются только в очень ужасных местах вроде Сомали и очень ужасными людьми, вроде пиратов. Я не был в Сомали, так что я не знаю. Но я думаю, я немного бы стоил.
— Да нет, Герхард, ты крепкий, сильный парень, там, в основном, надо тяжелую работу выполнять, — протянул Аксель. — Но я скорее не это имел в виду.
— Я не собираюсь участвовать в твоих развлечениях, пока не увижу этого короля, — сказала Констанция.
— Только я хотел пригласить тебя на свидание, как ты отказалась участвовать в моих планах на сегодняшний вечер! Делия?
— Воздержусь.
— Астрид?
— Давай сюда свои планы!
Аксель задумался, постучал пальцем себе по виску, потом воскликнул:
— Нет уж, такое мне тоже не по нраву! Адриан, я выбрал, это будешь ты.