Потому в том же учебнике по математике он планировал дать основы геометрии и механики.
— И еще мама, я прошу твоей помощи в написании законов. Привлеки к этой работе и сенаторш… Это, к слову сказать, еще одна причина для чего нужно всеобщее образование — для того, чтобы все люди знали законы, знали что им грозит, за то или иное противоправное деяние…
— Зачем их записывать? — удивилась Бханумати. — Их и так все знают…
— Все ли? — усомнился он. — Или все-таки бывают какие-то разночтения? Ты как судья определяешь, что верно и твое слово решающее, но даже я заметил, что за похожие преступления ты даешь разные наказания.
— Вот как?..
— Да.
— И когда такое было?
— Десять дней назад ты судила Аравинду, за то, что та побила свою соперницу Эравати… очередной раз мужика не поделили. Так вот, эту Аравинду ты приговорила к десяти ударами кнутом.
Бханумати согласно кивнула.
— И всего три дня назад, похожий случай, Ямини побила по той же причине Харшиту. Причем последствия оказались даже серьезнее чем в первом случае — порвано ухо, а не просто кровь из разбитых губ и носа, как в первом случае. Какое ты определила ей наказание?
— Прилюдное покаяние…
— Согласись, одну избили плетьми, а вторая лишь принесла извинения. Очень уж разное наказание, за одно деяние.
— Но, сын мой… в первом случае Аравинда пыталась увести чужого мужчину… а Ямина защищала свою честь… Согласись, что обстоятельства все же разные.
— Хм-м… хорошо, — признал свою оплошность Махавир. — Другой случай… тут обстоятельства вроде бы идентичные. На сборе урожая несколько женщин присвоили себе часть урожая… украли они примерно одинаковое количество. Двух из них ты помимо публичного покаяния приговорила к дополнительным работам по очистке канализационного канала. А вот третью — Гитанику, лишь к покаянию без отработки.
— Тут тоже все просто Махавир, — улыбнулась Бханумати. — Гитаника происходит из уважаемого знатного рода…
Махавир зло поджал губы и резко оборвал мать:
— Стоп мама. Вот этого не надо… То, что Гитаника происходит из уважаемого рода, должно наоборот служить отягчающим обстоятельством и служить причиной более жесткого наказания, ибо она своим преступлением замарала не только свой род, но и бросила тень на другие уважаемые рода!
— Но сын…
— Что?
— Она состоит в родстве с одной из… как ты говоришь, сенаторш, что очень сильно помогает мне в управлении городом…
— А не является ли воровкой эта сенаторша? — все еще злым голосом высказал предположение Махавир.
— Нет…
— В общем закон должен быть един для всех. Закон суров, но он — закон. Для Закона не должно быть разницы кем является преступник, как нет разницы между нами во взоре Ахарамузды… То, что кто-то из уважаемого рода… не должно давать ему поблажек, наоборот, это фактор отягчающее наказание. Иначе со временем знатность преступника приведет к полной безнаказанности. Они, говоря о том, что являются опорой власти, станут требовать для себя все больше привилегий. Это станет причиной разрушения нашего общества. Потомки проклянут нас за это. Хуже того, однажды натерпевшись злодеяний и обозлившись, простые люди восстанут и просто уничтожат всю знать, а вместе с ней и правящий дом, то есть наших потомков… Ты хочешь этого, мама?
— Н-нет… Но…
— Надо опираться на простых людей, мама. Не давай лишней власти знати. Сейчас мы еще можем установить такие порядки, начав с равенства Закона, потом станет поздно. Укажи мне тех, кто будет сильно возмущаться…
— Что ты с ними сделаешь, Махавир?
— В данный момент я с ними ничего не могу сделать, просто буду знать и когда придет время просто не допущу их до власти. Членство в Сенате ведь не пожизненное и тем более эта должность не будет передаваться по наследству. Будем выбирать… в том числе из простых людей, для чего их нужно обучить грамоте и выявить достойных по уму, а не по знатности.
— Я поняла тебя…
Законотворчество тоже оказалось делом непростым. Сейчас Махавир радовался, что в своей прежней жизни по юности успел столкнуться правоохранительной системой — замели после очередной массовой драки район на район, вот там и познакомился с Уголовным кодексом, так что основные принципы построения знал.
Впрочем, после некоторого размышления Махавир решил не переть напролом, чтобы не провоцировать даже малейших признаков неподчинения и формирования оппозиции, а подвести под решение о равенстве перед Законом железобетонный фундамент — религию.
«Против такого аргумента никто не решится выступить, — подумал он. — Потому как это все равно, что объявить себя вероотступником, на таких уже можно смело спустить народ и тот порвет предателей на клочки».