— Тогда, раз великий Ахарамузда молчит, то и угрозы нет, — напирал, с другой стороны, Рагху.
Местных можно было понять. Племена живут слишком далеко, а зимний путь труден, так что по снегу никто не воюет. Вот только обстоятельства несколько изменились о чем Махавир пытался донести до Военного совета.
— Они могут скопировать буер… конструкция проще некуда, а пленница знает, что защищать город фактически некому. Жрать там в предгорьях нечего, а тут полно еды. Они обязаны напасть на нас!
— Но Ахарамузда… — снова начала было говорить о божественной воле Бханумати.
— Это его испытание, мама! Нельзя постоянно полагаться на бога и ждать от него милостей там, где мы сами можем справиться! Ибо если он нам постоянно будет подсказывать, то мы как творения его никогда не возвысимся, так и останемся в статусе неразумных детей. Видя, что мы ничего не можем без него, он может в нас разочароваться и оставить, а то и прямо уничтожить, чтобы на освободившихся пространствах поселить другие свои творения, что будут более разумны и самостоятельны в своих действиях, смогут понять его замысел…
Эта своеобразная проповедь несколько выбила их из колеи, а Махавир продолжил:
— Так что да, враги могут не напасть, но подготовиться к нашествию мы обязаны. Мы можем ошибаться, но не бездействовать. Ибо бездействие в надежде, что плохого не случится, один из самых страшных грехов.
В общем ему удалось убедить всех принять его точку зрения.
В Аркаиме осталось совсем мало защитников, ведь большую часть пришлось разогнать в качестве пастухов, а с каждым станом приходилось отряжать довольно много людей, чтобы защитить их от волков, что к весне стали заходить земли арья пронюхав, что людей тут практически не стало.
— Сын мой… если ты так уверен, что на нас могут скоро напасть, так может стоит возвернуть Мани и его воинов? Сотня мужчин нам в этом случае будут очень нужны…
Махавир и сам об этом подумывал, но в итоге от идеи отозвать Мани, отказался и причин тут было несколько.
— Не думаю, что это хорошая идея, мама.
— Почему?
— Нападения может и не случиться, и отзыв всех воинов наши новые союзники расценят, как разрыв соглашения… это приведет к остановке поставок меди.
— Пусть так…
— Но не это главное, а то, что они могут задаться вопросом, с чего это мы вдруг отозвали все силы? И могут прийти к верному ответу, как результат напасть на нас. Будет совсем паршиво если к этим лесовикам с горцам добавятся степняки…
Имелась еще одна причина — политическая, а именно то, что Аркатим должен выстоять именно под руководством самого Махавира, а не Мани, на ого спишут успешное отражение нападения, если он вернется, что не просто укрепит его позиции в глазах горожан, а сделает их железобетонными. Что в итоге сделает его более чем легитимным правителем. Допускать этого Махавир не собирался, потому как могло для него кончиться весьма печально.
— Думаешь степняки не узнают? — все же спросила Бханумати.
— Все тайное, рано или поздно становится явным, — пожал он плечами. — Главное, чтобы не узнали сейчас, и враги не объединились. Врагов надо бить поодиночке.
— И как ты думаешь, когда они смогут об этом узнать?
— Либо сразу после того, как мы разделаемся с лесовиками, либо… значительно позже, уже летом. Собственно, летом это станет неизбежно…
Бханумати понятливо кивнула. Ну да, родственники поедут навестить отданную в качестве жены царю дочь вождя. Тут-то все и вскроется.
— Но к этому визиту мы будем готовы гораздо лучше, — добавил он. — Но в идеале бы конечно чтобы по весне их задавили абха…
«Как бы этих дальних родственников по протоиндоиранскости натравить на наших союзничков?» — невольно призадумался Махавир.
Но идей на эту тему в его голове так и не появилась, может быть из-за того, что все ресурсы мозга были заняты разработкой планов по возможному противостоянию с лесовиками.
— Почему ты думаешь, что лесовики сразу не обратятся за помощью к степнякам? Все-таки их мало и им нужна поддержка.
— Это очевидно, — криво усмехнулся Махавир. — Вчерашний союзник завтра может стать врагом. А учитывая силы степняков… нет, лесовикам этого не нужно, слишком для них опасно. Так что степняки узнают о нашем бедственном положении только после разгрома лесовиков в качестве их мести. Но гонца от них мы постараемся перехватить.