Военный клич аборигена был похож на тявканье нападающего динго и гортанное рычание лисицы. Он весь ушёл в своё сражение. Это был триумф победителя. Кругом сыпались удары дротика, дубина крушила и ломала всё вокруг. Потом абориген начал превращаться в погибающего. Он хватался за грудь, выдёргивая воображаемый дротик. Он ударял себя по лбу и со стоном валился на песок. Противник с оглушительным победным криком набросился на него. С душераздирающим воплем побеждённый воин повалился с гребня песчаной дюны и задёргался на песке. А потом затих. Сражение закончилось. Начался победный парад.
Как взлетающий Вирикун-ворон, победитель спрыгнул с распростёртого тела врага. Он потрясал сжатыми кулаками над головой. Его ноги высоко поднимались в гордом победном марше. После нескольких шагов он высоко подпрыгивал в воздух, забрасывая пятки назад так, что они звучно шлёпались о ягодицы. Он извивался как ящерица, прыгал как кенгуру, носился как эму. Быстрей! Выше!
— Мугарей, мугарей, Мей, Мей,
Иху, иху, Дун-Гара,
Думу! Думу! Думу!
Так кричал абориген. Ещё один прыжок, ещё один поворот, и он вдруг замер перед белыми детьми.
Он снова был голым. Во время танца повязка распалась и подарок — символ цивилизации и нравственности — оказался втоптанным в песок пустыни.
Мэри сделала шаг назад. Ей стало страшно. Она не понимала символики танца. Может, этот дикарь-чернокожий решил убить их и для этого специально заманил подальше в пустыню. Она ведь читала про людоедов, которые устраивают дикие танцы вокруг своих несчастных жертв. Расширенными от страха глазами она смотрела на аборигена.
Чернокожий мальчик неподвижно стоял перед белой девочкой недоумевая, почему этот незнакомец не совершает вместе с ним ритуального танца. И вдруг ужасная догадка мелькнула молнией в его голове. Как он не понял этого раньше? Старший белый не был мужчиной. Это была лубра — девушка, коварная западня, которую поставили на его пути нинуа — ледяные люди, всегда приносящие несчастья!
Он сделал полшага вперёд к девочке. Потом отпрянул назад.
Для аборигена вся жизнь чётко разграничена на определённые стадии. Существует время, когда его носят на руках; когда его отнимают от груди, время, когда он ходит один; время, когда он становится мужчиной.
Чёрный мальчик сейчас находился в стадии обрядового изгнания и ходил по пустыне один. Каждый подросток, достигший тринадцати-четырнадцати лет, изгонялся из племени на определённое время. Детство кончалось. Теперь подросток, подчиняясь суровым наказам мудрых стариков, постепенно превращался во взрослого мужчину, полноправного члена племени.
Этот обычай бытует не во всех племенах австралийских аборигенов. Его придерживается только племя биндибу.
Испытуемый должен пройти по определённому маршруту, известному только старейшинам племени, от одного источника к другому. Переход занимает от шести до восьми месяцев и совершается в одиночку без всякой помощи со стороны племени. Это тяжёлое испытание физических сил молодого аборигена, его способностей выжить в суровой пустыне.
Мальчик успешно выполнял обряд и уже прошёл самую трудную часть маршрута. Но его тайный священный путь стал известен женщине. Это было страшное несчастье.
Питер удивлённо смотрел на обоих. Он не мог взять в толк, что же случилось, ведь было так весело. И почему всё так внезапно переменилось. Его недавняя беспечность исчезла, и он с тревогой прижался к сестре. И вдруг неожиданно заплакал.
Слёзы малыша ещё больше укрепили догадку аборигена: несчастье подкрадывалось к нему! Он медленно повернулся и понуро пошёл в пустыню.
Дети смотрели на уходящего аборигена. Почему чернокожий второй раз с тех пор, как они повстречались, бросает их?
Вдруг Питер сорвался с места и, увязая в песке, побежал вслед за ним.
— Эй! — у него был испуганный, дрожащий голос.
— Вер-р-р-нись, вер-р-р-нись!
А тот уходил. Он двигался как лунатик, ничего не слыша.
Не отдавая себе отчёта, Питер бросился к ногам мальчика и судорожно обнял его за колени.
— Не ух-х-ходи!
Абориген вздрогнул и остановился. Положил руки на плечи белого мальчика и мягко оттолкнул его. Но Питер снова вцепился в него.
— Не уходи, не уходи, не уходи, — захлёбывался он в скороговорке.
Абориген неожиданно присел. Его лицо оказалось на одном уровне с лицом малыша.
На него нашло новое необъяснимое чувство. Да, конечно, он это сделает — есть ещё время. Он перехитрит Дух болезни и спасёт белокожих. Он обязательно приведёт их к Большой Воде, Иланба-Му. А сейчас они не должны терять время.