Вино, так понравившееся Антонине, все больше лишало ее способности здраво оценивать происходящее. Она уже никого не боялась. Чувствовала небывалый прилив сил. Слушала Устрицу вполуха и отвечала ему, почти не думая.
В комнате, куда наконец ей удалось заглянуть, по-видимому, назревал конфликт. Рослая статная блондинка, судя по внешности из Прибалтики, лежала обнаженная на кушетке и вяло шевелилась под огромной оплывшей тушей. Рядом сидела девица поминиатюрнее в короткой комбинации и чесала борову бок, тщетно пытаясь пробудить в нем желание.
Комната предназначалась для занятий любовью, а точней, для удовлетворения внезапно нахлынувшей похоти. Профессия «уголовник» нервная. Пока добежишь до нумеров, охота пройдет. Поэтому и придумали эту комнату. Приспичило — пожалуйста. Все двадцать четыре удовольствия. Дверь специально оставляли открытой, чтоб и другие могли набираться «сеанса». С потенцией у уголовников проблема.
— Не хочу вас запугивать, но предупредить считаю необходимым. Я нисколько не сомневаюсь в правдивости ваших слов, но мне все же придется это проверить.
— Я очень надеюсь на это. Мне безумно хочется, чтобы вы убедились в моей искренности.
Внезапно ее осенило: «Чем этот тип — не противовес бандиту? Пусть вцепятся друг другу в горло. А я погляжу, что из этого выйдет».
— Вы в самом деле не сердитесь на меня за сегодняшний выигрыш? — спросила она.
— Конечно. Можете в этом не сомневаться. Единственное, что не дает мне покоя: кто мог устроить мне такую пакость?
— По меньшей мере трое: сам наездник, кто-то из ветеринарных врачей и кузнец.
— Если отбросить первых двух, я им полностью доверяю, остается Валерка. Тонечка, я допускаю, что он мог быть исполнителем. Но кто-то должен был его настропалить. Вот в чем загвоздка. Кто он? Не узнав этого, я не смогу спокойно спать.
— Могу я рассчитывать, что все, что сейчас скажу вам, останется между нами?
— Безусловно. Клянусь матерью. Чем вам еще поклясться?
— В клятвах я ничего не понимаю. Вы дали слово. Мне этого достаточно. С Луневым Геннадием Юрьевичем вы знакомы?
— С Луневым? Постойте, постойте. У него ожог на левой щеке возле уха, размером с металлический рубль.
— Значит, знакомы?
— Жженый. Ну и что? Не тяните, Тонечка, не тяните.
— Несколько раз я видела его с ипподромным кузнецом. Кажется, даже за день до злополучного старта. Точно, в пятницу вечером.
— Вы просто прелесть. Жженый. Вот на кого никогда не подумал бы. Очень интересно. Спасибо. Я это проверю.
Разговаривая с ипподромным боссом, Антонина со всевозрастающим интересом следила за развитием событий в комнате интимных свиданий. Процесс там явно не шел. Терпение блондинки в конце концов лопнуло. Она выбралась из-под борова и возмущенно бросила ему в лицо, тщательно выговаривая каждое слово:
— Вот если бы вы более ответственно занимались этим делом, мы смогли бы довести его до логического конца.
Боров не шелохнулся.
— Зря ты соскочила. Я могу еще.
— Могу еще. Могу еще. Вы уже ничего не можете.
Глаза у блондинки возмущенно горели, щеки румянились от негодования.
— Я же говорил: пока не сдрочу — не могу лезть на бабу.
— Для молодых женщин. Исключительно для молодых.
Блондинка показала подруге согнутый указательный палец.
— Только до третьего этажа.
Здесь Тонька уже не выдержала и захохотала в голос. Устрица, видимо удовлетворенный объяснениями Антонины, больше не возвращался к скользкой теме.
Вернулся к столу массажист. Подсели двое из команды ипподромного босса. Разговор оживился.
Полублатные завывания Санька уже всем обрыдли. Кто-то не выдержал и крикнул:
— Эй, кто там поближе? Заткните ему хавло! У меня от этого воя уже в горло ничего не лезет.
Поднялся амбал-метрдотель, выдернул из рук певца гитару и разбил об угол.
— Расчет получите в бухгалтерии, по полной программе, — успокоил он огорчившегося певца. Щелкнул пальцами, и в тот же миг появился оркестрик из шести человек с веселенькой музыкой. Несколько пар выскочили к эстраде и задергались, как на веревочках. Темп музыки нарастал. Шабаш близился к кульминации.
У Тоньки появился непонятный свист в ушах. Их заложило, как при посадке самолета. Она попыталась прочистить уши пальцем, но это не помогло, и она все списала на грузинское сухое вино. По-прежнему ей было безумно весело и все происходящее вокруг вызывало коровий восторг.
За одним из столов она неожиданно увидела телохранителя, приставленного к ней Луневым. Это ей не понравилось.