«Вот и все. Полгодика поживу в петле. А там и отстанут. Хватит, поблатовал, пусть другие блатуют».
Снова звонок. Жженый думал, опять по тому же вопросу. Но нет. Это Решетников. Сообщил, что их общий знакомый согласился приехать на встречу.
— Где и когда?
— Сейчас на Кутузовском, возле двадцать шестого дома.
— Поезжайте. Без суеты. О нашей договоренности с вами — ни слова.
Все как по писаному. Впервые Жженый насторожился. Припарковался и затих, поджидая клиента. Машина Решетникова на виду. Бедный, извелся, места себе не находит.
Прошло полчаса. Никого. Час. Полтора. Никто так и не появился.
Вот тебе раз. Как же, Жженый, ты так оплошал? Кто-то оказался хитрее тебя. Скорей всего ты сам засветился.
Решетников тоже недоумевал. Попусту проторчал полтора часа. А что в итоге? Ничего. Все те же волнения и неопределенность. Придется платить, лишь бы все это закончилось побыстрее. Вернулся домой, только успел раздеться — снова звонок.
— Извините, подъехать не смог. Дела, понимаете ли, текучка. А вы, значит, были? Один?
— С кем же еще? Дело это, как я полагаю, не коллективное.
— В принципе вы все правильно уловили. И я так же думал сначала. Но теперь усомнился. По-моему, вы не откровенны со мной до конца. Что-то скрываете. А может быть, плетете какие-то козни?
— Как можно? Помните последний наш разговор? Вы говорили, что высветили все мои связи.
— Значит, не все. Значит, я ошибался. Видимо, я недооценил вас. Но, полагаю, я смогу это исправить.
— Я тоже тут на досуге подумал, и знаете, что пришло мне в голову?
— Решились на самоубийство?
В вопросе прозвучала откровенная насмешка.
— Почти в самую точку, но не совсем. Ведь я могу прибегнуть и к другому варианту.
— Явиться с повинной?
— Вот именно.
— Отговаривать не стану. Но если по существу, то и этот ваш вариант нисколько не лучше первого.
— Не скажите. Бумаги, которыми вы пытаетесь загнать меня в угол, если, конечно, они у вас есть, могли быть похищены у одного-единственного человека, которого я хорошо знал. Он мертв. Ищут его убийцу. Мотивом убийства вполне могли быть эти бумаги. Как вам такой вариант? Все наши разговоры с вами записаны. А это значит, что вас можно идентифицировать по голосу. Согласитесь, обвинение в должностном преступлении и в убийстве неодинаковы по своей тяжести?
— Неплохо. Как экспромт очень неплохо. Вашу откровенность ценю. Ценю и способность нестандартно мыслить. Не буду скрывать от вас, вы меня озадачили. Риск, безусловно, для меня есть. Но все так относительно в этом мире. Пару-тройку недель я могу потерпеть, пока будет найден убийца вашего хорошего знакомого. Вам же все это время придется сидеть на горячих углях, быть в постоянном напряжении и трястись от страха. Если же я приду к выводу, что бумаги действительно таят для меня угрозу, плюну на них и передам в прокуратуру.
— Хорошо, хорошо. Вы правы. Назовите ваши условия, и мы с этим покончим. Я не отказываюсь платить.
— Кто тот человек, который приезжал вместе с вами к двадцать шестому дому?
— Я был там один.
— В машине — да. Но под наблюдением вашего человека.
— Никого из своих знакомых я там не заметил.
— Возможно. И тем не менее вы были там не один. Как только выясню, кто это, мы продолжим переговоры. А пока можете передохнуть. Надеюсь, я вскоре на него выйду.
Сходняк, как и обещал главшпан карманников, собрался вечером в тот же день, в одном из ресторанов Замоскворечья. Решение собравшихся было почти единодушным: дать «по ушам». Кое-кто попытался замолвить за Жженого слово, но их голоса утонули в общем негодовании. Молодым ворикам не терпелось упиться властью.
— Крыса, зарежешь его — никто из блатных тебя не осудит. Хватит, падла, покочевряжился. Посмотрим, что он теперь запоет в шкуре фраера.
Спустя полчаса Жженый узнал о решении сходки.
«Вот так. Обратно переиграть нельзя. Теперь можно открывать торг с уголовкой. Должны отпустить. На мне одной воровской крови — ушат. Не говоря о всех фраерах, которых я упаковывал пачками. Сам не буду звонить. Дождусь их звонка. Ментам уже завтра все будет известно».
Он не ошибся. В уголовке — ЧП. Жженый получил «по ушам». Жженый больше не вор. Накрылся столь ценный оперативный источник.
— Геннадий Юрьевич, до нас дошли слухи: вы будто бы уже не у дел. Объясните, успокойте наши тревоги.
— Увы. Это так. Случилось такое несчастье. По телефону мне не хотелось бы. Давайте я к вам подъеду.