— Смотри внимательно. Учись. Развивайся. И не протестуй, — удерживая меня за плечи, сказал Вори. И я смотрела и увидела всё, что не видела в тот вечер с бабушкой Ружей.
Взрослея, я пугала каждого из них всё больше. Они видели, как чётко и легко я читала чужие судьбы. Как просто говорила о смерти, о гибели, о потере. И они боялись. Только Ясми не страшилась находиться рядом. Спать со мной в тесном пространстве фургона. Делить свою комнату со мной. И я видела, их взгляды, наполненные страхом. Слышала шепотки, но никогда не позволяла больной части меня вырваться и осудить каждого из них. Это только подтвердит насколько они правы, что опасаются. Страшатся той силы, которой не понимают. Я была одной из них тоже странная, но в отличие от уродств их внешнего вида моё уродство затронуло душу. Отравило сознание. И пугало.
Семь лет странствий научили меня многому. Не доверять никому. Не полагаться ни на кого. Не просить. Не ждать поддержки. Одни «не», которые помогали мне оставаться в живых. Я ведь пыталась стать нормальной. Быть той, которая по ночам тихо плачет в подушку, а днём не показывает и намёка на чувства. Внутри разбитая фарфоровая кукла вся в осколках и порезах, но моё лицо всегда выглядело приветливо. На губах улыбка. В глазах мягкость. И я так отчаянно хотела стать нормальной, такой, как все, что это обернулось ножом в спину. Предательством.
Каролина, девочка со светлыми волосами, словно их поцеловало солнце, они золотым каскадом переливались по её плечам. Мы как день и ночь. Светлое и тёмное. Всё, что хорошего было в мире, Каролина собрала в себя. А я впитала мглу беспросветную, тёмную, чернильную.
Мы были ровесницами. Обеим по пятнадцать. У нас было прошлое, которое я оставила позади, чтобы идти дальше. Чтобы дышать. Просыпаться на рассвете. Утопать босыми ногами в мягкости земли. И я вцепилась в неё как упрямая собака зубами и когтями, боясь отступить. Сказать лишнее слово, потому что не хотела терять ту шаткую дружбу, которая протянулась между нами. Но свет и тьма они никогда не соединятся. Так же как день и ночь не могут существовать вместе. Рано или поздно наши дороги должны были столкнуться и разойтись в противоположные стороны.
Однажды я оказалась там, где мне не следовало находиться. Каро и я играли в прятки, я искала её, когда услышала голос Вори. Он говорил с каким-то мужчиной не из нашей труппы. Незнакомец. Высокий. Угрюмый. Он интересовался Каролиной, и тогда я узнала тайну, которая не должна была коснуться моих ушей. С неё всё и началось.
— Эта девочка обогатит тебя, старина, — говорил мужчина, похлопывая Вори по плечу. — Где ты раздобыл её?
— Купил, — без эмоций ответил Вори. Я прикрыла рот ладошкой, когда-то грубое нечестивое слово врезалось в моё сознание. — Семья продала её за хорошую сумму, которую я предложил. Ничего особенного ты ведь знаешь, как проворачиваются подобные сделки.
Развернувшись, я хотела убежать обратно в наш лагерь, когда увидела спину бегущей, словно за ней гнались злые собаки, Каролины. Она слышала. И теперь ей было больно. Пробираясь медленно чтобы дать ей время успокоиться нашла Каролину сидящей на ступеньке возле фургона. Её лицо было красным, слёзы оставили полоски на фарфоровой коже. Я хотела подойти и обнять её, когда Каро вскочила, злобно посмотрев на меня, и ушла, закрыв дверь.
До самого вечера я бродила по лагерю, не понимая, как поступить пока не остановилась возле озера. Да я боялась воды особенно после всего, что произошло с мамой, но также как лес она манила меня. Привлекала. Звала в свои объятия. Я так и не решилась подойти, слишком близко стояла возле дерева, наблюдая за тихой гладью.
— Так это и есть ведьма? Больно она маленькая и ничуть не страшная.
Вздрогнув от их слов, обернулась, заметив мальчишек, из города, которые приходили на представление Каролины каждый вечер. Она стояла рядом с ними скрестив руки на груди и ликовала, когда мальчишки подошли ближе, окружая меня. Страх заструился по позвоночнику, когда они начали выкрикивать то слово.
— Ведьма. Ведьма. Ведьма.
А потом они накинулись, сковали мои руки и ноги и понесли к озеру. Я брыкалась, сопротивлялась, но не смогла вырваться. Поймала взгляд Каролины, которая наблюдала с невозмутимым видом и мне не понадобилось задавать вопрос, я нашла ответ в глубине её сознания. Она не хотела, чтобы я проболталась о том, что услышала. Она была готова запугать меня наказать и заставить замолчать.
Обжигающе холодная вода сомкнулась над моим телом, когда мальчишки раскачали меня и кинули в глубь озёра. Я умела плавать, мама научила меня с самого детства, но в тот миг, когда вода сомкнулась, я забыла, как это поднимать руки, разрывать воду, чтобы вырваться на поверхность. Когда они кинули меня, я открыла глаз и видела, как клубятся пузыри, когда заорала. Внутри у меня всё заледенело. Я ждала, когда моих ног коснутся хладные руки и потянут на дно, словно камень всё глубже опускалась под воду, пока не почувствовала склизкие щупальца.