"Почему ты думаешь, что они могут остаться в живых?"
"Конечно, может быть, они и мертвы", — сказал Гарольд довольно сухо. "Но в местах вроде Стовингтона, где приходится иметь дело с заразными заболеваниями, умеют принимать меры предосторожности. И если они еще работают, то, я думаю, они ищут таких людей, как мы. У кого есть иммунитет".
"Как ты до всего этого додумался, Гарольд?" Она смотрела на него с открытым восхищением, и он покраснел от удовольствия.
"Я много читал. Ни одно из этих мест не засекречено. Ну, так что ты думаешь, Фрэн?"
Она думала, что это прекрасная идея. Эта идея отвечала ее потребности в порядке и власти. Конечно, люди из Стовингтона не могли умереть. Они доберутся туда, их примут, обследуют и установят ту разницу, то несоответствие, которое существует между ними и другими людьми, которые заболели и умерли. Ей не пришло в голову подумать о том, кому может понадобиться в настоящий момент вакцина.
"Я думаю, нам надо найти дорожный атлас и посмотреть, как мы можем туда добраться", — сказала она.
Лицо его вспыхнуло от радости. На мгновение ей показалось, что сейчас он поцелует ее, и в ту единственную ослепительную секунду она бы не стала возражать, но эта секунда прошла. Задним числом она была рада, что этого не произошло.
По дорожному атласу, в котором расстояния измерялись в сантиметрах, все выглядело достаточно просто.
"Сколько миль нам придется проехать?" — спросила Фрэн.
Гарольд взял линейку, измерил расстояние и сверился с масштабной шкалой.
"Ты не поверишь", — сказал он угрюмо.
"Что такое? Сто миль?"
"Больше трехсот".
"О Боже", — сказала Фрэнни. "Это разрушает мои представления о мире. Я где-то читала, что большинство штатов Новой Англии можно обойти за один день".
"Это просто такой трюк", — сказал Гарольд ученым тоном. — Действительно можно побывать в четырех штатах — Коннектикуте, Род-Айленде, Массачусетсе и Вермонте — за двадцать четыре часа, если идти правильным маршрутом, но нам это ни к чему".
"Откуда ты все это знаешь?" — спросила она удивленно.
"Книга рекордов Гиннеса", — сказал он пренебрежительно. — Собственно говоря, я подумывал о велосипедах. Или… не знаю… мотороллерах, что ли".
"Гарольд", — сказала она проникновенно, — ты гений".
Гарольд кашлянул и покраснел. Он снова выглядел польщенным. "Завтра утром мы можем на велосипедах доехать до Уэллса. Там есть фирменный магазин фирмы "Хонда"… ты умеешь водить "Хонду", Фрэн?"
"Я смогу научиться, если какое-то время мы поедем помедленнее".
"О, я думаю, было бы очень неблагоразумно ехать быстро", — сказал Гарольд очень серьезно. — Никогда не знаешь, в какой момент завернешь за поворот и наткнешься там на три разбитых машины, перегородивших дорогу".
"Но мы и не будем спешить, так ведь? Но зачем нужно ждать до завтра? Почему бы не поехать сегодня?"
"Ну, сейчас уже пошел третий час", — сказал он. "Дальше Уэллса мы не доедем, а нам ведь нужно еще экипироваться. Это будет легче сделать здесь, в Оганквите, так как тут мы знаем, где что найти. Кроме того, нам понадобится оружие".
Странно. Как только он произнес это слово, она сразу же подумала о ребенке. "Зачем нам оружие?"
Он посмотрел на нее мгновение, а потом опустил глаза. Краска заливала его шею.
"Потому что больше нет полиции и судов, а ты — женщина, к тому же — хорошенькая, и некоторые люди… некоторые мужчины… могут… повести себя не по-джентельменски. Вот зачем".
Кожа его стала почти пурпурной.
Он говорит об изнасиловании, — подумала она. Изнасилование. Но каким образом может кто-то захотеть изнасиловать меня. Ведь я беременна. Но ведь об этом никто не знает, даже Гарольд. И даже если ты скажешь насильнику: Пожалуйста, не делайте этого, потому что я беременна, то стоит ли ожидать, что он ответит: Господи, леди, извините меня, пойду изнасилую кого-нибудь другого?
"Хорошо", — сказала она. — Оружие. Но все равно мы можем добраться до Уэллса уже сегодня".
"У меня здесь есть еще одно дело", — сказал Гарольд.
Под крышей амбара Мозеса Ричардсона было ужасно жарко. Струйки пота стекали по ее телу, когда они добрались до сеновала, а когда они взобрались по шаткой лесенке на крышу, струйки превратились в реку, от которой потемнела ее блузка.
"Ты думаешь, это необходимо, Гарольд?"
"Я не знаю". Он нес ведро белой краски и здоровую кисть. "Но амбар видно с шоссе № 1, а по нему могут проехать люди".
"Но ты ведь можешь упасть и сломать себе шею". От жары у нее разболелась голова, и Кока-Кола тошнотворно плескалась у нее в животе.