"Ты уверен?" — спросила Фрэнни. Она медленно подошла к отцу, прислонилась к нему, и он обняв ее одной рукой. "Мне так не кажется".
"Это неважно. Сейчас мы не будем об этом думать".
"Я должна уйти. Она не хочет видеть меня здесь".
"Ты должна остаться. Ты должна быть здесь в тот момент, когда — если, конечно, это случится — она придет в себя и поймет, что ты по-прежнему нужна ей". Он выдержал паузу. "Что касается меня, то я давно это понял, Фрэн".
"Папочка", — сказала она и положила голову ему на грудь. "Папочка, мне так жаль, я чувствую себя такой виноватой, такой виноватой…"
"Тсс", — сказал он и погладил ее по волосам. Ее волосы были освещены мягким вечерним светом, золотым и спокойным, таким, какой обычно освещает музеи. "Тсс, Фрэнни, я люблю тебя. Я люблю тебя".
ГЛАВА 12
Снова зажглась красная лампочка. Насос зашипел. Дверь открылась. На вошедшем человеке не было белого скафандра, но в нос ему был вставлен блестящий фильтр, немного похожий на серебряную вилку с двумя зубцами.
"Привет, мистер Редман", — произнес он, пересекая комнату. Он протянул руку в прозрачной резиновой перчатке, и Стъю удивленно пожал ее. "Меня зовут Дик Дитц. Деннинджер сказал, что вы не будете играть в футбол, пока не узнаете, какой счет".
Стъю кивнул.
"Хорошо". Дитц присел на краешек кровати. Он был большим смуглым человечком, немного похожим на гнома из диснеевского мультфильма. "Так что вы хотите знать?"
"Во-первых, я хочу знать, почему на вас нет скафандра?"
"Потому что Джеральдо утверждает, что вы не заразны". Дитц указал на морскую свинку за двойным стеклом. Морская свинка сидела в клетке, а за ней стоял сам Деннинджер с бесстрастным лицом.
"Джеральдо?"
"Джеральдо последние три дня дышал одним с вами воздухом, который поступал к нему через конвектор. Болезнь, которой заразились ваши друзья, легко передается от людей морским свинкам и наоборот. Если б вы были заразны, Джеральдо давно бы сдох".
"Что у меня?"
"Черные волосы, голубые глаза, смуглая кожа", — стал плавно перечислять Дитц, но, прервавшись, повнимательнее посмотрел на Стью. "Не смешно, да?"
Стью ничего не ответил.
"Хотите ударить меня?"
"Не думаю, что в этом будет толк".
Дитц вздохнул и потер переносицу. "Послушайте", — сказал он. "Когда дела плохи, я начинаю шутить. Кто-то курит, кто-то жует жвачку. Это помогает мне держать себя в руках, вот и все. А что до болезни, которой вы больны, то, насколько смогли установить Деннинджер и его коллеги, вы абсолютно здоровы".
Стью невозмутимо кивнул. Но ему показалось, что этот маленький гном сумел угадать под его бесстрастным лицом то внезапное и глубокое облегчение, которое он испытал.
"Что у других?"
"Извините, это секретная информация".
"Как заразился Кэмпион?"
"Это тоже засекречено".
"Я думаю, он был военным. И где-то там произошел несчастный случай. Типа того, что был с этими олухами из Уты тридцать лет назад, только посерьезнее".
"Мистер Редман, меня могут посадить в тюрьму только за то, что я буду говорить вам "горячо" или "холодно".
Стью задумчиво почесал покрывшийся щетиной подбородок.
"Вам надо радоваться, что мы вам ничего не говорим", — сказал Дитц. "Вы ведь не понимаете это?"
"Чтобы я мог лучше служить своей стране", — сухо произнес Стью.
"Нет, это дело исключительно Деннинджера", — сказал Дитц. "В общей системе ни я, ни Деннинджер не являемся шишками, но Деннинджер стоит даже ниже, чем я. Он всего лишь сервопривод, не более того. У вас есть более прагматическая причина радоваться. Вы ведь тоже засекречены. Вы исчезли с лица земли. Если б вы знали достаточно много, то большие шишки наверху могли бы решить, что надежнее всего вам исчезнуть окончательно".
Стью ничего не сказал. Он был потрясен.
"Но я пришел сюда не для того, чтобы угрожать вам, мистер Редман. Нам очень необходимо ваше сотрудничество. Мы в нем нуждаемся".
"Где находятся остальные люди, с которыми я прибыл?"
Дитц вытащил из кармана лист бумаги. "Виктор Палфри, скончался. Норман Брюетт, Роберт Брюетт, скончались. Томас Уоннамейкер, скончался. Ральф Ходжес, Берт Ходжес, Черил Ходжес, скончались. Кристиан Ортега, скончался. Энтони Леоминстер, скончался".
"Все?" — услышал он звук своего собственного голоса. "Вся семья Ральфа?"
Дитц перевернул бумагу. "Нет, осталась маленькая девочка, Ева. Четырех лет. Она жива".
"Ну, и как она?"
"Извините, но эта информация засекречена".