На лице его появилась широкая и безобидная улыбка. Из глаз его исчезло угрожающее выражение. Он воткнул мастерок в раствор, вытер руку о джинсы и протянул ее для рукопожатия. Ларри подумал: Господи, да он ведь еще ребенок, гораздо моложе, чем я.
"По-моему, я вас не знаю", — сказал Гарольд. Рукопожатие его было твердым. Улыбка Гарольда была заразительной, и Ларри улыбнулся в ответ.
"Вы меня — нет, но я вас знаю".
"Правда?" — воскликнул Гарольд, улыбнувшись еще шире.
"Я ехал за вами через всю страну, начиная с Мэна", — сказал Ларри.
"Честное слово?"
"Конечно". Он распустил рюкзак. "Вот у меня тут кое-что для вас есть". Он вынул бутылку Бордо и вручил ее Гарольду.
"Тысяча девятьсот сорок седьмой?" Гарольд смотрел на бутылку с некоторым удивлением.
"Хороший год, — сказал Ларри. — А еще вот это".
Он отдал Гарольду шоколадную карамель.
"Как вы узнали?" — спросил Гарольд, улыбаясь.
"Я ехал по следу ваших надписей… и конфетных оберток".
"Заходите в дом, поговорим. Мальчик будет пить кока-колу?"
"Конечно. Лео, ты…"
Он обернулся, но Лео рядом не было. Он стоял в самом начале дорожки и с видом крайней заинтересованности рассматривал трещины в цементе.
"Эй, Лео! Хочешь колы?"
Лео что-то пробормотал себе под нос.
"Говори громче, — сказал Ларри раздраженно. — Для чего Бог дал тебе голос? Я спросил, хочешь ли ты колы?"
Лео сказал очень тихим голосом: "Лучше я пойду посмотрю, не вернулась ли мама-Надин".
"Какого черта? Мы же только что сюда пришли!"
"Я хочу назад!" — сказал Лео.
Что же это такое, — подумал Ларри, — он ведь чуть не плачет.
"Одну секунду", — сказал он Гарольду.
"Все нормально, — сказал Гарольд с улыбкой. — Иногда дети стесняются. Я тоже таким был".
Ларри подошел к Лео и наклонился, так что их глаза оказались на одном уровне. "В чем дело, паренек?"
"Я просто хочу обратно, — сказал Лео, отводя глаза. — Мне нужна мама-Надин".
"Ну, ты…" Он беспомощно запнулся.
"Хочу обратно. Пожалуйста".
"Тебе не нравится Гарольд?"
"Я не знаю… да нет, он нормальный парень… просто я хочу обратно".
Ларри вздохнул. "Найдешь один дорогу?"
"Конечно".
"О’кей. Но мне очень хотелось бы, чтобы ты пошел с нами. Я так давно ждал встречи с Гарольдом. Ты ведь знаешь об этом, правда?"
"Да-а".
"А обратно мы пойдем вместе".
"Я в этот дом не войду", — зашипел Лео, на секунду вновь превратившись в Джо.
"О’кей, — сказал Ларри поспешно. — Иди прямо домой".
"Хорошо". И неожиданно Лео перешел на шепот. "Почему бы тебе не пойти со мной? Прямо сейчас? Пошли вместе. Пожалуйста, Ларри? Хорошо?"
"Господи, Лео, что за…"
"Ну ладно", — сказал Лео, и прежде чем Ларри успел его о чем-нибудь спросить, он уже заторопился по улице. Ларри взглядом проводил его из виду. Потом он повернулся к Гарольду и смущенно развел руками.
"Я же говорю, все в порядке. Дети иногда ведут себя странно", — сказал Гарольд.
"Да уж, действительно. Но этот ребенок имеет право вести себя так. Он столько пережил".
"Я не сомневался в этом", — ответил Гарольд, и на короткий миг Ларри ощутил недоверие, почувствовал, что столь быстро возникшая симпатия Гарольда к мальчику — всего лишь эрзац настоящего чувства.
"Ну, входите, — сказал Гарольд. — Собственно говоря, вы мой первый гость. Несколько раз заходили Фрэнни и Стью, но они не в счет". Улыбка Гарольда стала немножечко грустной, и Ларри почувствовал к нему жалость.
"Я рад", — сказал он.
"Если вы не возражаете, я пока отложу карамель — сейчас я не ем сладкого, пытаюсь похудеть. Но вино стоит попробовать ради такого случая. Вы пересекли всю страну, ориентируясь по нашим надписям. Это вам не фунт изюма. Вы должны мне об этом рассказать. А пока садитесь вон на тот зеленый стул".
Странно, — подумал Ларри, — он говорит, как политик, — гладко, быстро, бойко.
Гарольд ушел за рюмками, а Ларри сел на зеленый стул. Он огляделся. Ну, не самая замечательная на свете гостиная, но с ворсистым ковром и кое-какой современной мебелью она будет выглядеть неплохо. Лучше всего был камин. Прекрасная ручная работа. Но один кирпич в кладке держался на честном слове. Ларри показалось, что он выпал, а потом его небрежно сунули на место.
Он встал и вынул кирпич из кладки. Гарольд продолжал хозяйничать где-то внизу. Ларри уже собирался вложить кирпич на место, когда заметил в образовавшейся дыре толстую тетрадь для записей. Чувствуя легкий стыд, он положил кирпич на место как раз в тот момент, когда шаги Гарольда стали подниматься с нижнего этажа. Когда Гарольд вернулся в гостиную с двумя бокалами в руках, Ларри уже снова сидел на зеленом стуле.