"Молодец Ральф". Он пристально посмотрел на Глена. "Ну а ты, лысый? Ты-то сам что думаешь?"
"Прошу тебя не называть меня так. Это не вполне достойно. Но я скажу тебе… это немного забавно, но Старина Восточный Техас оказался куда более невосприимчивым к Божьим чарам, которыми она околдовала все общество, чем агностик-социолог. Я думаю, она вернется. Что думает Фрэнни?"
"Не знаю. Я вообще не видел ее сегодня утром. Наверное, ест кузнечиков с медом вместе с Матушкой Абагейл. "Господи, Глен, я так надеюсь, что с нашей старой леди все в порядке".
Фрэн даже не знала, что Матушка Абагейл ушла. Утро она провела в библиотеке, читая литературу по садоводству. И она оказалась не единственным читателем. Она заметила еще двух-трех человек с книгами по фермерству, очкастого молодого человека, сосредоточенно изучавшего книгу Семь независимых источников энергии для вашего дома, и хорошенькую светловолосую девушку лет четырнадцати с потрепанной книжкой в бумажной обложке под названием Шестьсот простых рецептов.
Она ушла из библиотеки около полудня и отправилась домой по Уолнат Стрит. По дороге она встретила Ширли Хэммет, женщину, которая путешествовала вместе с Дайной, Сюзан и Патти Крюгер. С тех пор Ширли стало значительно лучше. Теперь она выглядела как проворная и симпатичная городская кумушка.
Она остановилась, чтобы поздороваться с Фрэн. "Как вы думаете, когда она вернется? Я у всех спрашиваю. Если бы в городе была газета, я бы написала туда письмо с просьбой провести опрос населения. Что-нибудь вроде: "Что вы думаете о позиции сенатора Бангхоула по поводу истощения запасов нефти?" Понимаете?"
"Кто вернется?"
"Матушка Абагейл, разумеется. Да вы что, девушка, с луны свалились?"
"В чем, собственно, дело?" — спросила Фрэнни с тревогой. "Что случилось?"
"Вот так и все. Никто ничего толком не знает". И Ширли рассказала Фрэн о том, что происходило в городе, пока она была в библиотеке.
"Просто взяла и… ушла?" — спросила Фрэнни, нахмурившись.
"Да. Разумеется, она вернется", — добавила Ширли конфиденциальным тоном. "Так написано в записке".
"Если будет на то Божья воля?"
"Это просто способ выражаться, я уверена", — сказала Ширли и посмотрела на Фрэн с некоторым холодком.
"Ну… я надеюсь. Спасибо, что рассказали мне, Ширли. У вас еще бывают головные боли?"
"Нет, все прошло. Я буду голосовать за вас, Фрэн".
"Гмммм?" Мысли ее унеслись далеко, и на мгновение она не могла сообразить, что Ширли имеет в виду.
"На выборах в постоянный комитет!"
"Аа. Хорошо, спасибо. Я пока не вполне уверена, что действительно хочу этим заниматься".
"Вы прекрасно справитесь. Вместе с Сюзи. Но мне надо идти, Фрэн. Счастливо".
Они разошлись в разные стороны. Фрэн поспешила домой, желая выяснить, нет ли у Стью какой-нибудь дополнительной информации. Но когда она вернулась домой, там никого не оказалось. Она опоздала минут на пятнадцать. Записка под сахарницей сообщала: "Вернусь к девяти тридцати. Я с Ральфом и Гарольдом. Ни о чем не беспокойся, Стью".
Ральф и Гарольд? — подумала она и ощутила внезапный укол ужаса, никак не связанный с исчезновением Матушки Абагейл. Но чего мне бояться за Стью? Господи, если Гарольд попытается сделать что-то… ну, что-то не совсем обычное… Стью разорвет его на части. Если только… если только Гарольд не подкрадется сзади и…
Вернусь к девяти тридцати.
Господи, как долго ждать.
Она постояла на кухне еще несколько секунд, хмурясь на свой рюкзак, который она положила на кухонный стол.
Я с Ральфом и Гарольдом.
Стало быть, маленький домик Гарольда на Арапахоу будет абсолютно пуст до девяти тридцати вечера. Если, конечно, они не там, а если они будут там, то она сможет удовлетворить свое любопытство. Она доедет туда на велосипеде в считанные минуты. Если там никого не окажется, то она может найти там что-нибудь, что даст ей наконец возможность расслабиться… или… но она не позволит себе думать об этом.
Расслабиться? — переспросил внутренний голос. — Или окончательно свихнуться? Предположим, ты найдешь там что-то необычное? И что тогда? Что ты будешь делать с этим?
Она не знала.
Ни о чем не беспокойся, Стью.
Но она беспокоилась, и причиной этого был отпечаток пальца в ее дневнике. Потому что человек, который способен стащить твой дневник и тайком выведать твои мысли, — это человек, у которого нет принципов и правил. Такой человек может подкрасться сзади к тому, кого ненавидит, и столкнуть его с высоты. Или взять в руки камень. Или нож. Или револьвер.