"Ты действительно думаешь, что это был он?" — спросила она.
Теперь они сидели на ступеньках своего дома, прижавшись друг к другу плечами, как маленькие дети, которые ждут, когда мама позовет их на ужин.
"Да", — сказал он. "Да, я так думаю. И до этого лета я думал, что это происшествие будет самым странным в моей жизни. Господи, как я ошибался".
"И ты никогда никому не рассказывал", — восхитилась она. "Видел Джима Моррисона годы спустя после его предполагаемой смерти и никогда никому не рассказывал. Стюарт Редман, должно быть, когда Бог посылал тебя в мир, Он вместо рта дал тебе замок с шифром".
Стью улыбнулся. "Ну, прошли годы, как обычно пишут в книжках, и каждый раз, когда я думал о той ночи, я все больше уверялся в том, что в конце концов это был не он. Просто кто-то похожий на него. И это воспоминание перестало беспокоить меня. Но в последние несколько недель я не раз ловил себя на том, что снова думаю об этом. И все больше уверяюсь в том, что это был он. Черт возьми, да он до сих пор мог остаться в живых. Вот это было бы по-настоящему забавно, правда?"
"Если он и жив, — сказала она, — то он не здесь".
"Да", — согласился Стью. "Вряд ли бы он здесь оказался. Понимаешь, я видел его глаза".
Она положила руку ему на плечо. "Ну и история".
"Да, и на каждые двадцать миллионов жителей этой страны найдется хотя бы один с точно такой же… только насчет Элвиса Пресли или Говарда Хьюгса".
"Больше уже не найдется".
"Ты права. Гарольд сегодня был на высоте, правда?"
"По-моему, это называется "переменим тему разговора", не так ли?"
"Может быть, и так".
"Да", — ответила она. "Он действительно был на высоте".
Он улыбнулся, уловив в ее тоне нотки раздражения. "Перепугалась немного, правда?"
"Да, но тебе я в этом не признаюсь. Ты теперь играешь на стороне Гарольда".
"Нет, это несправедливо, Фрэн. Я тоже испугался. У нас прошли два предварительных собрания… нам казалось, что мы все продумали и предусмотрели… и тут появляется Гарольд. Пара слов здесь, пара слов там, а потом и спрашивает: "Разве вы не это имели ввиду?" А мы отвечаем: "Да, спасибо, Гарольд. Ты совершенно прав". Стью покачал головой. "Предложил проголосовать общим списком. Как это мы сами не догадались, Фрэн? Какая отличная идея! А мы даже ни разу не обсуждали ее".
"Ну, никто из нас не знал точно, в каком они будут настроении. Я думала, что после ухода Матушки Абагейл люди могут помрачнеть или даже озлобиться. А еще этот Импенинг, который разговаривает с ними, как какой-нибудь черный ворон…"
"Как бы ему заткнуть рот", — произнес Стью задумчиво.
"Но все оказалось иначе. Они были так… преисполнены ликования просто из-за того, что оказались вместе. Ты почувствовал это?"
"Да".
"Не думаю, что Гарольд спланировал все заранее. По-моему, он просто уловил момент".
"Я просто не знаю, как к нему относиться", — сказал Стью. "В тот вечер, когда мы искали Матушку Абагейл, мне его стало ужасно жалко. Когда подъехали Глен и Ральф, он выглядел просто ужасно, словно вот-вот готов был упасть в обморок. Но когда сегодня мы разговаривали на лужайке, и все стали поздравлять его, мне показалось, что он раздулся как жаба. Словно снаружи он улыбался, а внутри думал: Ну вот, теперь вы видите, чего стоит ваш комитет, горстка идиотов. Он похож на один из этих паззлов, которые в детстве никак не получалось собрать".
Фрэн вытянула ноги и посмотрела на них. "Раз уж зашла речь о Гарольде, скажи мне, Стюарт, не замечаешь ли ты чего-нибудь необычного в моих ногах?"
Стью посмотрел на них оценивающе. "Нет. Разве что эти странные туфли из магазина на нашей улице. Ну а еще, конечно, они очень большие".
Она шутливо ударила его. "Эти туфли очень полезны для ног. Все журналы говорят так. И у меня седьмой размер, для информации, что вовсе не так уж много".
"Ну и при чем тут твои нога? Уже поздно, радость моя".
"Да ни при чем, наверное. Просто Гарольд все время смотрел на мои нога, когда мы сидели на лужайке после митинга". Она покачала головой и слегка нахмурилась. "С чего бы это Гарольду Лаудеру интересоваться моими ногами?" — спросила она.
Ларри и Люси вернулись домой одни, взявшись за руки. Лео ушел раньше, чтобы побыть с "мамой-Надин".
Теперь, когда они подходили к двери, Люси сказала: "Ну и митинг же у нас был. Я никогда не думала…" Слова застряли у нее в горле, когда в тенях веранды возникла чья-то темная фигура. Ларри почувствовал, как ужас пульсирует у него в горле. Это он, — промелькнула у него безумная мысль. Он пришел за мной… сейчас я увижу его лицо.