Двадцать седьмое августа. Уже почти стемнело. На небе горит Венера.
Ник, Ральф и Стью сидели на крыльце дома Тома Каллена. Том на лужайке играл в крокет.
Пора, — написал Ник.
Стью тихо спросил у него, не надо ли им снова гипнотизировать Тома, но Ник покачал головой.
"Хорошо", — сказал Ральф. "Не думаю, что я смог бы снова вынести эту процедуру". Повысив голос, он позвал Тома: "Том! Эй, Томми! Иди сюда!"
Том побежал к ним, широко улыбаясь.
"Томми, пора идти", — сказал Ральф;
Улыбка исчезла с лица Тома. Он словно впервые обратил внимание на то, что наступают сумерки.
"Идти? Сейчас? Ей-Богу, нет! Когда темнеет, Том ложится в постельку. Тому не нравится ходить по улице в сумерках. Том боится злого буки. Том… Том…"
Он замолчал и впал в тупое оцепенение. Потом он вышел из этого состояния, но не так, как обычно. Это было похоже не на внезапное воскрешение, мощным потоком захлестывавшее его тело, а на медленный, неохотный, печальный ручеек.
"Идти на запад?" — спросил он.
Стью положил руку ему на плечо и сказал: "Да, Том. Если ты в силах сделать это".
"По дороге".
Из горла Ральфа вырвался сиплый, приглушенный звук, и он ушел на задний двор. Похоже, Том этого не заметил. Его взгляд переходил со Стью на Ника и обратно.
"Идти ночью. Спать днем. И увидеть слона".
Ник кивнул.
Ларри принес Тому рюкзак, и он медленно надел его на плечи.
"Будь осторожен, Том", — глухо сказал Ларри.
"Осторожен. Ей-Богу, да".
Стью запоздало подумал о том, не стоит ли им дать Тому с собой одноместную палатку, и отверг эту мысль. Даже с маленькой палаткой ему не справиться.
"Ник", — прошептал Том. "Я действительно должен сделать это?"
Ник положил руку Тому на плечи и медленно кивнул.
"Ну хорошо".
"Просто иди по большому четырехрядному шоссе, Том", — сказал Ларри. "По № 70. Ральф отвезет тебя туда на своем мотоцикле".
"Да, Ральф". Он замолчал. Ральф вышел из-за дома, яростно вытирая глаза цветным шейным платком.
"Ты готов, Том?" — спросил он хрипло.
"Ник? Когда я вернусь, этот дом будет по-прежнему моим?"
Ник энергично закивал.
"Том любит этот дом. Ей-Богу, да".
"Мы знаем, Томми". Теперь уже Стью почувствовал, как к горлу его поступают теплые слезы.
"Хорошо. Я готов. С кем я поеду?"
"Со мной, Том", — сказал Ральф. "По шоссе № 70. Помнишь?"
Том кивнул и пошел к мотоциклу Ральфа. Через мгновение Ральф последовал за ним. Мотоцикл выехал на Бродвей и повернул на восток.
Ник пошел, опустив голову и засунув руки в карманы. Стью попытался составить ему компанию, но Ник потряс головой почти сердито и жестом попросил его отойти. Стью вернулся к Ларри.
"Ну и дела", — сказал Ларри, и Стью мрачно кивнул.
"Как ты думаешь, мы когда-нибудь увидим его снова, а, Ларри?"
"Если не увидим, то всем семерым — ну, может быть, кроме Фрэн, она-то всегда была против того, чтобы послать Тома — придется всю оставшуюся жизнь есть и спать, ни на секунду не забывая о том, что это мы послали его туда".
"И в первую очередь это относится к Нику", — сказал Стью.
Они проводили глазами Ника, растворившегося в тенях Бродвея. Потом они в молчании посмотрели на дом Тома.
"Пойдем поскорее отсюда", — сказал Ларри, и они отправились по домам.
Двадцать восьмого августа у Джорджа Ричардсона было много работы. Ему помогали Лори Констебл и Дик Эллис. Дик попросил разрешения оставить мир медицины, но ему в этом было отказано. "Ты работаешь прекрасно", — сказал ему Ричардсон. "Ты уже многому научился, а в скором времени ты будешь знать еще больше. Кроме того, работы слишком много, и один я с ней не справлюсь. Мы сойдем с ума, если через месяц-другой у нас не появится еще один доктор. Так что прими мои поздравления, Дик. Ты — первый студент-медик Свободной Зоны. Поцелуй его, Лори".
Лори исполнила эту просьбу.
Около одиннадцати часов утра в приемную вошла Фрэн. Она огляделась вокруг с любопытством и некоторым беспокойством. Лори сидела за столом и читала старый номер "Лейдиз Хоум Джорнел".
"Привет, Фрэн", — сказала она, вскакивая со стула. "Я была уверена, что рано или поздно ты появишься у нас. Сейчас Джордж занят с Кэнди Джоунс, но как только он освободиться, он займется тобой. Как ты себя чувствуешь?"
"Очень хорошо, спасибо", — сказала Фрэн.
Дверь кабинета открылась, и оттуда вышла Кэнди Джоунс, а вслед за ней — высокий, сутулый человек в вельветовых слаксах и спортивной рубашке с изображением крокодила на груди. Кэнди с сомнением смотрела на пузырек с розовой жидкостью, который был у нее в руке.