Явская отпрыгнула назад едва не сбив с ног понаехавшего и понабежавшего Гламурьяна. Они все были здесь. Самцов. Илона. Честерфилдов. Капитолина и Пеломелова.
— Я ключ на кассе забыла. — виновато прочирикала Олеська.
— Я так и знал…Каракатица. — проговорил в своей голове Самцов, но мысли наружу не выпустил. Таёжные лесорубы так не сдержаны. Илона Вайп не была столь тактична.
— Человеки? А что это было? Я чуть не описалась. Телефон мой отдай!
Гламурьян выдал ей трофейный телефон. Пока не убила. Наскоро ширнувшись соцсетями, получив желанную дозу, Илона Вайп закрыла глаза. Промычала счастливо.
— Зая. 23 кило подписчиков и 5 место в тренде. Круче нас только мальчик, у которого там пальчик. Это… — Илона поискала в своем словарном багаже модели, певицы, общественного деятеля нужное слово — Это трындец какой-то. Трындец — это эпиграф. — добавила Илона, чтобы никто не сомневался в ее титуле кандидата философских наук.
— Ваня — обратилась Эльвира к благородному бомжу. — Что это?
Честерфилдов снял толстые очки, поочередно надавил на глазные яблоки согнутым большим пальцем.
— Иду я по бакалее, а тут баран. Маленький и с крыльями. А тут Тройкина Капитолина. Давай орать. Я давай искать. А тут…Ну вы сами видели. И я тоже заорал. Такого страху натерпелся.
— Может в этом все и дело. — в пустоту сказала Пеломелова Олеся и ее никто не услышал.
— Да что тут непонятно. — вмешался Самцов Николай. — Все же понятно.
Он обвел всех торжествующим взглядом.
— Это пиндосы. Кто же еще.
— У нас? На Кирова, 15? — сомневалась Эльвира.
— Ты даешь, тётка. — Самцов был из тех, кому просто необходимо было демонстрировать свое превосходство. Пусть не физическое…Да хоть какое…
— Ты что телевизор не смотришь? Они же эти. Как их там Илонка?
— Влезуны. — подсказала интеллектуальная Илона.
— Конкретные влезуны. Их одолеть только шурумбурумы могут.
— А шурумбурумы? — Эльвира, кажется, начала понимать, куда клонит Самцов.
— Ну да. — улыбнулся Самцов азартно. — Так что давайте сделаем этому влезуну шурумбурум.
— Может, сначала полицию вызовем? — спросил тихий и, как оказалось, самый дельный Гламурьян Ашот.
— Не-а. — подумав, ответил Самцов. — Петраков не поедет.
— Он же полицейский.
— То, что мент. Это да. — согласился Самцов. — Это косяк. Но Петраков не дурак, а это совсем другой уровень. Это..
— Косяк-ништяк. — опять подсказала Илона Вайп, в совершенстве овладевшая современным научным-понятийным аппаратом. Гламурьян продолжил и все разложил по полочкам.
— Значит прорываемся? Ключ на кассе. Здесь не выйти. По-одиночке он нас сожрет. А так, если что…В газете пропечатают и в Одноклассниках. Мы же русские.
— Ага. Какой восторг. — съязвила Илона Вайп, а черту подвела Эльвира.
— Тогда к бою, товарищи.
— Никакой я вам не товарищ. — заволновался благородный бомж. — Товарищи погубили великую Россию. В лето 23 от воцарения государя нашего страстотерпца Николая. — обложил себя полным крестным знамением. Таким полным, что и на рядом стоящую Пеломелову хватило.
— Алилуйя, дядя. — Честерфилдов не Эльвира и здесь Самцов мог изгаляться вволю. — А в 91 вы ответку включили. Мишка Меченый, он же из ваших, из нетоварищей.
Но в мировоззренческих вопросах, как и в березовых бруньках, Честерфилдов стоял насмерть. Скала. Тупая, но скала.
— Комбайнер-искуситель есть порождение… — начал Честерфилдов.
— Все. Стопе. — остановила Эльвира, грозящий перейти в бесконечность отечественный вечный спор. — Здесь остановка. То, что Союз развалился это плохо. Никто не спорит?
Против фундаментальной скрепы никто протестовать не стал.
— Тогда к бою… — повторила Эльвира. — Вооружаемся.
Выбор был не велик. Современный супермаркет не блещет разнообразием. Брали, что потяжелей да поувесистей. Тушенку, кабачковую икру, оливки без косточек. Эльвира расчихалась. Она надрывала пакеты с красным и черным перцем, передавала их Честерфилдову, а тот ссыпал перец в квадратное ведро на тележке Тройкиной Капитолины. Самцов и Гламурьян вытащили рохлю с деревянной палетой. На палету поставили коробки со стеклянными пивными бутылками, упаковки молока и пятикилограммовые мешки с сахаром. Тяжелая рохля должна была стать смертоносным танком прорыва. Из-за нее предполагали стрелять тушенными гранатами и кабачковыми бомбами, а подобравшись поближе, залить фиолетовые глаза безумной твари отличным импортозамещенным продуктом: краснодарским перцем.
— Готовы? — Эльвира оглядела свое маленькое, но решительное войско.