20.
В этот раз я застрял на целых два с половиной года. Всё, что со мной происходило больше было похоже на предполетную подготовительную работу, чем на лечение. Меня как подопытного кролика выносили на носилках в залы где проходили семинары. В меня кололи Бог знает что и сколько. Из меня высасывали разные жидкости! Со мной знакомились иностранные светила. То ли доктора, то ли военные генералы. Ко мне дотрагивались как к чему-то неземному. Для меня устраивали концерты классической музыки. Мне перед сном читали стихи. А утром учили правильно держать ложку. Меня купали в огромном бассейне, где я был один с инструкторами мастерами спорта. Я даже научился плавать, чего никогда не умел. А на последок, даже усадили во что-то очень напоминающее из себя центрифугу, и крутили, крутили, крутили.
Я не умирал!
И наоборот с каждым днём становился всё сильнее и здоровее. Подтвердилось, что мой организм не только не чувствовал запахи и вкусы, он не чувствовал никакую боль. И поэтому меня свободно можно было сжигать, душить или топить. Мне было абсолютно не больно. Итак, из меня сделали сверх человека, которого только лишь не испробовали в невесомости! Остальные препятствия я преодолел с честью присущей лишь избранным солдатам!
Я был готов к выписке, держать меня дальше не имело смысла. Весь научно-технический прогресс был сполна испытан на мне, а в истории болезни красовалась фраза "пациентом был убит коронованный вирус убийца". А я бы написал — “заколот вирус, но пациент воскрес!”
В отличии от первого раза, в этот раз меня провожали совершенно ровно. Весь персонал конечно посчитал своим долгом попрощаться лично. Но как-то без лишних помпезностей, цветов и аплодисментов. Вот это мне было понятнее, чем тогда почти 30 месяцев назад. На ресепшене мне сказали, что меня на улице ждут. И я кажется догадывался кто это может быть.
21.
Я вышел в больничный двор! Весна была в самом разгаре. Все цвело и пахло. Жизнь хлынула в меня с тем первым глотком настоящего земного воздуха, как будто до этого я дышал всеми искусственным его видами. Синева была еще чище и мягче, а солнце ещё больше и ярче, чем когда либо. Но самое главное ощущение было, что ничего не произошло, всё было так, как и было — всего лишь наступил следующий день. К великой радости он наступил, а не исчез!
В нескольких десятках метрах от меня, в тени огромной цветущей яблони я увидел мирно стоящую Её. Она держалась обеими руками за ручку коляски, в которой сидел лучезарный с кудрявыми волосами малыш. Первое, о чём я подумал, что это существо мне знакомо, и я его точно знаю, и эти широко раскрытые добрые и искренние глаза манили к себе с необычайной силой.
Я двинулся в направлении к ним. Мы с ней были в масках.
— ЗДРАВСТВУЙ, ЭТО Я! — почти с криком произнёс я.
— ЗДРАВСТВУЙ, Я РАДА СЛЫШАТЬ И ВИДЕТЬ ТЕБЯ…
В первый раз в жизни мы обнялись, и в этом объятии за секунды молча объяснились в чём-то очень сокровенном, душевном и интимном. Кажется нам обоим уже все было ясно и понятно. Словами это все не выразить…
— Познакомься, это — твой сын.
Я был готов услышать всё что угодно, в любом тоне и тембре и на любом языке, кроме того, что мне только что сказали. И у меня подкосились ноги, я тихо опустился перед коляской на колени. Облокотившись на боковые ручки я взглянул в эти чудесные и сияющие от восторга глаза. То ли от этого обрушившегося на голову счастья, то ли от потери чувства реальности, эмоции хлынули из меня потоком и я заплакал. Я был сильным человеком, и вы об этом уже знаете. Сильным и не чувствующим физическую боль человеком, но то, что случилось со мной сейчас, сделало меня обычным. Услышав в ответ милый детский плач, я собрался с силами, крепко поцеловал малыша и взял его на руки. Обнял. Я вдохнул его запах. Она шепнула мне на ухо:
— Его зовут Арман…
Так звали моего отца. Провидение…
22.
... Я растерянно стоял посреди огромного больничного двора, похожего на огромную взлётную полосу с грозным названием Госпиталь Военно-Космических Сил. На руках мой ребенок, рядом — моя жена. Солёный вкус слезы, сладкий запах волос сына и приятная боль в сердце. Ко мне вернулась жизнь.
— С возвращением, — сказала она.
— А как же твой контракт?
— Я расторгла его, теперь вы и есть мой Космос, и мне больше нечего искать во всей этой бесконечной вселенной. Поехали!
Мы ехали на большой разноцветной машине по берегу чудесного армянского озера, под чудесным византийским солнцем. И мы были счастливы от того, что вернулись…
Конец