7.
Солнце вышло сразу же. Ясное! Яркое! Большое! Смотря на него, хотелось объясниться ему в любви. Поблагодарить его за тепло, за веру и надежду, за свет такой великий и безграничный. За космос, за такое могучее понимание нас и наших желаний и исполнения их, самым тёплым и нежным способом. Солнце показало мне где юг, и в какую сторону мне нужно двигаться для следующего адреса.
Пока я ехал в метро, мне приснился удивительный сон. Снилось что-то очень красочное, долгое и очень сюжетное. Все участники этого сновидения были друг с другом знакомы и, в то же время, они не помнили ни свои ни чужие имена. Но среди них были необычные люди, которые этого и не скрывали. Само действие имело многозначительный характер. Оно происходило во времени без наличия самого понятия время, в каком-то непонятном его промежутке, под совершенно мне незнакомые звуки. В то же время, я отчетливо осознавал, что это звучат музыкальные инструменты будущего. Так будет звучать Музыка Штрауса в будущем, и так красиво будем выглядеть все мы. Самое главное, что я чувствовал как они все пахнут. Как изумительно веяло от одной дамы, которая всё время была ко мне спиной и разглядеть её лица, мне не удавалось. Она каждый раз отворачивалась от меня, и мне показалось, что это она делает нарочно. Собравшиеся были красочно одеты. Все говорило о чём-то грандиозном, что случается именно сейчас, именно в эти часы и именно с Нами.
В этом сне Мы — это самое ценное, что в том мире есть сейчас, и чем он так сильно дорожит и любит ради нас, ради того, что он этот мир есть, и ради того, что ему следует продолжать своё существование и свою приобретённую и свободную свежесть.
Вдруг к девушке, которая никак не давала мне рассмотреть своё лицо, обратился солидный мужчина:
— Как я по вам соскучился, моя очаровательная Византия!
Естественно, я вмиг проснулся. Меня лихорадило. Я был весь в поту. В метро, в поту и в маске. Мне было тяжело дышать. Я рванул с себя маску и человек, который сидел в трёх метрах от меня на противоположном сиденье, встал и неспешным шагом стал удаляться в следующий вагон. Хорошо, что состав был новым и это ему удалось осуществить.
Минуты две-три я еще приходил в себя. Перематывал картинки из увиденного сна, мысленно рассматривал одеяния девушки, её фигурку, её ярко красные лакированные туфли на каблуках... И тут я ощутил холод. Это озноб, подумал я и понял что температура у меня уже высокая. Хуже всего то, что мне ещё два часа добираться до адресата, а затем уже домой. Выдержу ли я это испытание, смогу ли я исполнить свой рабочий долг перед клиентом, не опозорившись, не подведя?
Вспомнилось, что когда-то я был бравым солдатом. Я служил честно. Служил Родине почти так же, как и сейчас хотел послужить клиенту. И я подумал — как всё сильно в мире изменилось. Как понятие Родина и Клиент стали синонимами. И чем дальше я размышлял об этом, тем холоднее становилось вокруг. В глазах стало темнеть, голова закружилась и я потерял сознание. Я не помню, что было дальше...
8.
Помню только, что всё время было темно. Даже когда почти ничего не помню, всё время было темно. Возможно это было депо, куда заезжает состав, чтобы двигаться в обратном направлении. При этом выключается весь свет в вагонах. Было изнурительно тяжело ощущать. Интересно что меня всё таки заметили сидящим или лежащим на сиденье, или на полу... Наверное, вызвали бригаду. Обычно это бывает бригада по сопровождению алкоголиков, но в этот раз и в связи с объявленной пандемией, это были, наверное, врачи. Во всём этом чёрном они были единственно белыми. Один из них сказал:
— Без сознания, но дышит. Проверь температуру.
— Тридцать девять.
— Ух ты! Значит будет кома. Носилки и вперёд. На носилки кладите животом. Там явно будет пневмония. И вообще, поторапливайтесь.
— Но куда его везти, ведь почти никто не принимает.
— В принципе, можно сразу и в морг, но там тоже не примут, - отшутился главный из них. Придётся пробовать в область. Сегодня говорили, что там открыли новый модульный корпус на 400 мест.
— Я туда не поеду, — отозвался водитель, по совместительству напарник носильщика, — мне нужно распоряжение от моего начальства. А то потом начнутся вопросы…
— Да, но бензин нынче самый дешёвый, не бойся, — ответил напарник.
— Это для вас врачей он может и стал дешёвым, вам же зарплату подняли, а для нас водителей он каким был таким и остался.
— Ну ладно, ладно… Везём в область и на этом конец. А про приказ я позабочусь. Посмотрите пожалуйста, есть хоть какие-то документы при нём?
Один из совершенно до этого отстраненных товарищей стал смело обыскивать меня и через минуту-полторы докладывать:
— Тут бумажник, телефон, чья-то визитка, ключи, а в папке документы. В бумажнике наличных семьсот рублей и сбербанковская карта. Если это его, то в принципе по ней можно установить личность. Паспорта не нашёл.
— Ладно, поехали.