18.
Что это было? И было ли это всё опять со мной? Почему так круто изменилась моя жизнь? Что всё это означает? Ведь вроде я ни о чём таком не думал, не мечтал и не желал. Я жил себе в радость и не думал о будущем. Мне было хорошо сейчас, всё было нормально. Не было никаких высоких целей, низких поступков. Мудрых решений и правильно-неправильных дней. Всё было ровно, как того желают миллионы. Всё было понятно и логично объяснимо. Никто меня не дергал. Никого не дергал я. Привет, привет. Прощай, пока. И всё! Что случилось, что за наваждение со мной происходит? Где я? Почему — я? Почему сейчас, а не вчера или завтра?
Возможно, что это всё-таки сон. Или что еще хуже — смерть. Или что еще хуже — перевоплощение. Но ведь я ни о чём таком не просил, не желал и не предполагал. Зачем всё это теперь мне досталось? Где тот свет, в котором мои ответы, решения и моя правда?
Я её проводил до дома. Мы ещё постояли около подъезда пару минут молча. А перед прощанием она сказала.
— Ну, пожалуй целоваться мы в этот раз не будем. Да, и приглашать тебя к себе тоже не буду. Подождем пока к тебе вернётся обоняние и чувство вкуса. И тогда…
Я нежно прикрыл её рот, ладонью… Хотя на самом деле сейчас мне больше всего хотелось прижать ее и поцеловать. С ней и ни с кем другим!
19.
Осложнения не заставили себя долго ждать. Тяжесть в голове за весь вечер преобразилась в новую высокую температуру… В отличие от первого раза сейчас я отчётливо слышал фортиссимо рёва скорой, мчащегося с бешеной скоростью, да так, что даже сидящий рядом и придерживающий меня медбрат после каждого очередного нажатия педали на газ, бранился последним матом, и злился от каждого нового шумахерского маневра водителя.
Когда меня лежащего на носилках выкатили из машины во двор огромного светящегося ярким светом ночного здания, я успел прочитать его заглавие — Госпиталь Военно-Космических Сил. “Ух ты! Неужели меня отправят в космос первым вместо неё”, — мысленно ляпнул я самому себе. Я всё в этот раз отчётливо слышал и понимал. После КТ лёгких врач тихо пробормотал своему коллеге:
— Здесь нечего больше спасать. Всё съедено, выпито и снова закушено…
— Это приговор? — осмелился спросить я.
— Даже не понятно за счёт чего и каких сил вы вообще говорите.
Я ознакомился с историей болезни — ничего хорошего вам не светит. Если только...
— Если только, что? — уже более наглым тоном переспросил я.
— Если только выживите…
Да, вот теперь мне все ясно. Я умираю…
— Нет, конечно, — продолжил врач, — один процент из ста на вашей стороне. — Но он слабо подпитан, и очень сильно изношен.
— Сколько мне осталось доктор?
— На самом деле судя по КТ нисколько. Мне даже совершенно непонятно ваше здраво мыслящее и говорящее своими силами состояние. Обычно…
— Я выживу, - перебил его я.
— Ну в этом случае, нужно надеяться только на себя, нам здесь делать нечего. Мы сейчас нормализуем вашу температуру и вы заснете. Скажите неужели у вас ничего не болит?
— Нет, доктор, у меня ничего не болит. И прошу вас, я не хочу спать, так я потеряю любой шанс попрощаться... Я так не хочу! Ведь у меня ничего не болит. Прошу вас…
— Но как так может быть, я не понимаю... Я не понимаю вообще ничего из того что сейчас здесь происходит? Вы потеряли чувство боли…
— Как запах и вкус, — тихо продолжил я.