«Неплохо для… начала, Маркус, – насмешливый шепот Элдина прозвучал у самого уха. Маркус вздрогнул. Брат стоял рядом, безупречный в камзоле из ткани, мерцавшей, как ночное небо – явно артефакт или дар Внутреннего Круга. – Прямая линия. Как у рекрута на первом смотре. Скромно.» Его серые глаза, холодные и всевидящие, изучали Маркуса с едва скрываемым превосходством. «Но ведь ты же сын Патриарха, не так ли? Должен бы тянуться к… большему. Или «стальной хребет» – твой предел?» Он мягко положил руку на плечо Маркуса. Прикосновение было ледяным. «Не затеряйся в общей массе, милый брат. Это было бы… печально.» Он отпустил Маркуса и, неспешно развернувшись, пошел к выходу. У двери он на мгновение остановился. Без единого жеста, над его ладонью вспыхнула не Искра, а миниатюрная, сияющая лазурным светом птица из чистой энергии. Она плавно взмахнула крыльями, описала изящный круг над головой Элдина и рассыпалась искрами. Демонстрация силы, контроля и изящества, доступная лишь избранным Внутреннего Круга. Он бросил последний, унизительный взгляд на Маркуса и исчез.
Ярость, горькая и беспомощная, захлестнула Маркуса. Элдин презирал саму идею Внешнего Круга для него. И этот контраст – его еле ползущая линия и парящая птица Элдина – был убийственным. Доказать… Или быть винтиком…
Занятия по базовым рунам с Мастером Фреей прошли как в тумане. Сухие символы «Сила», «Твердость», «Фокус» (простейшие, для усиления оружия или концентрации в бою) сливались перед глазами. Мастер Рунарис объясняла четко, холодно, без углубления – этого требовала программа для потенциального Внешнего Круга. Маркус механически копировал знаки на восковой табличке, но мысли были далеко: насмешка Элдина, уровень Лианы, его собственная крошечная победа над прямой линией и гигантская пропасть, отделяющая его от мира индивидуальных путей. Когда Мастер Фрея строго спросила его о применении руны «Фокус» в строю, он с трудом выдавил правильный, утилитарный ответ, увидев в ее глазах лишь удовлетворение от усвоения базиса – уровня хорошего солдата.
После занятий, когда коридоры опустели, Маркус, следуя договоренности, свернул в пыльный проход к старой библиотеке. Тяжелая дверь скрипнула. Внутри, в свете одинокого светильника, Лира лихорадочно листала огромный фолиант. Увидев его, ее лицо осветилось тревожной радостью.
«Ты пришел! Смотри!» – она прошептала, указывая на страницу с выцветшими чернилами и угловатыми иллюстрациями. «Летопись Первых Лет! Тут про Камень… но не наш! Древний! И люди у него… смотри!» Она ткнула пальцем в фигуру, от которой исходили не стрелы силы, а мягкое, рассеянное сияние, похожее на его «теплую» Искру. «Описано как… «внутренний свет», «жизненное тепло». И тут… полустерто: «Камень не дает, Камень пробуждает то, что спит в крови…» Она посмотрела на Маркуса горящими глазами. «Ты чувствовал? Это твое? Пробужденное? Не дар Камня, а… ты сам?»
Маркус замер. Слова попали в самую суть. Эта искра тепла внутри… Она была его собственной пробужденной сущностью? А не подарком Камня? Мысль ошеломляла. Она обещала уникальность, силу… и невероятную опасность. Если это правда, то он – аномалия. А аномалии в клане Арнайр либо возносят наверх, либо уничтожают.
«Я… не знаю, Лира, – честно выдохнул он. – Но это…»
Шорох за дверью! Резкий, не случайный. Они замерли. Сердце Маркуса ушло в пятки. Дверь приоткрылась. В проеме стояла Лиран, мать Лиры. Нефритовая шпилька блеснула холодно, лицо – непроницаемая маска, но в глубине темных глаз – буря тревоги и… гнева? Ее взгляд скользнул по открытой странице с «теплой» фигурой. Ничего не дрогнуло, но воздух стал ледяным.
«Лиран. Маркус, – ее голос был тише шепота, но резал, как сталь. – Библиотека закрыта. Для всех. Особенно для тех, кто роется в корнях, способных сжечь древо.» Она шагнула внутрь, ее тень накрыла книгу. «Лира. Немедленно домой. Маркус – в казарму. Забудь этот коридор. Некоторые семена знаний прорастают ядовитыми побегами, губящими и сеятеля, и тех, кто рядом.» Она не ждала возражений, взяла дочь за руку – крепко, почти болезненно – и увела, бросив на Маркуса последний, непроницаемый взгляд, полный предостережения и чего-то еще… страха?