На арене воцарилась шокирующая тишина. Даже буря, словно осознав свое бессилие, начала стихать. Все видели Маркуса Арнайра, стоящего в центре невозмутимого сияния, с теплым солнцем над головой и Ключом Стабильности, сияющим у его ног ярче, чем когда-либо. Торвин всхлипывал у его сапог. Изабель стонала в грязи. Остальные кандидаты замерли, потрясенные.
Реакция трибун была мгновенной и красноречивой.
Финал. Буря окончательно стихла. Светило над Маркусом медленно погасло, оазис спокойствия растворился. Он стоял на опустевшей арене, только Торвин лежал у его ног, всхлипывая. Изабель поднималась, ненавидящим взглядом провожая Маркуса. Берта и Келлан смотрели на него с глубоким изумлением и зарождающимся уважением. Торгрин оглушительно протрубил конец испытаний.
Объявили предварительные результаты: Берта и Келлан – в высший эшелон Внешнего Круга (элитные бойцы/мастера). Изабель – понижена до рядового бойца за неоправданную жестокость. Торвин – откомандирован на подсобные работы в оружейные цеха. Рейден и другие – по уровням мастерства в структуру Внешнего Круга.
Но все ждали главного. Что будет с Маркусом Арнайром? Его сила была вне категорий. Его поступок – защита слабого ценой раскрытия себя – был неслыханным. Признают ли его силу? Отправят ли во Внутренний Круг? Внешний?
Джармод шагнул на арену. Его голос, усиленный эфиром, разрезал гул толпы:
«Отбор завершен. Решения по местам во Внешнем Круге – окончательны. Решения по кандидатурам из Внешнего Круга во Внутренний – будут вынесены Советом в течение трех дней.» Он сделал паузу, его взгляд упал на Маркуса. «Маркус Арнайр. Твое место в иерархии Клана требует… особого рассмотрения. Явись в Зал Патриарха на восходе.»
Маркус стоял один посреди Великого Круга. Толпа расходилась, бросая на него взгляды – восхищенные, испуганные, ненавидящие, недоумевающие. Его теплая искра тихо пульсировала в груди, напоминая о его выборе и о цене. Он сделал шаг в свет. Теперь ему предстояло встретиться с самой непроницаемой силой клана – своим отцом. Битва за признание только началась, и следующая схватка будет не на арене, а в тишине Зал Патриарха. Он глубоко вдохнул, ощущая тепло внутри – не как проклятие, а как свой меч и щит. Путь вперед лежал через кабинет Патриарха.
Глава 11 Вердикт
Рассвет над цитаделью Арнайр был холодным, безмолвным, словно сам камень затаил дыхание перед вердиктом. Маркус шел по пустынным, устланным черным камнем коридорам резиденции Патриарха. Шаги гулко отдавались в тишине. Ни стражи. Ни препятствий. Только ощущение тяжелого, невидимого взгляда, пронизывающего стены. Вальтур предупредил накануне: «Отец видит не глазами. Он видит… суть. Готовься. И не лги. Бесполезно.»
Дверь в Зал Патриарха была монументальной: черное дерево, инкрустированное серебряными рунами Молота и Гор – символами власти и несокрушимости Арнайров. Маркус остановился. Тепло внутри сжалось в плотный, трепещущий шар. Не от страха. От готовности. Он вдохнул, нашел свой ритм – глубокий, успокаивающий гул в крови, отголосок гармонии «теплого солнца» – и толкнул дверь.
Зал Патриарха не ослеплял роскошью. Он подавлял масштабом и властью. Огромное пространство из полированного черного камня поглощало свет, создавая иллюзию бесконечности. Пол – гигантская шахматная доска из белого мрамора и черного обсидиана. В конце зала, на невысоком подиуме, стоял трон – не позолоченный, а выкованный из темного, тускло мерцающего металла, похожего на звездное небо в миниатюре. На нем восседал Сигурд Арнайр.
Патриарх не смотрел на вошедшего. Его ледяной взгляд был устремлен в бесконечность за стенами, будто читал невидимые карты войны или нити судеб. Он был без доспехов, в простом камзоле из ткани цвета воронова крыла, но его присутствие заполняло зал, давящее, как скальная глыба. Рядом с троном, сливаясь с тенями, стоял Джармод. Его черная фигура казалась естественным порождением мрака зала. С другой стороны трона, чуть впереди, замерла Иделла, мать Маркуса. Ее осанка была безупречна, лицо – ледяной маской, но в синих глазах Маркус уловил тень… чего? Беспокойства? Предостережения? Он не успел понять.
«Подойди,» – голос Сигурда не был громким. Он был как удар сердца земли – низкий, резонирующий, достигающий Маркуса с физической силой, заставляя его сделать шаг вперед. Не приказ. Неизбежность.