Третий час – "Тень Стратега". Изучение карт, тактики малых отрядов, засад, отступлений, удержания ключевых точек. Хангр был безжалостным экзаменатором, моделируя ситуации на песочном столе или прямо на полигоне с помощью переносных рунических маркеров. «Твоя сила – щит. Где его поставить? Как прикрыть отход? Как удержать мост, пока не пройдут основные силы?» Маркус учился видеть поле боя не как боец, а как стабилизатор, точка опоры.
Послеполуденное время отдавалось Науке. Комната в Башне Знаний, смежная с лабораторией Мастера Рунарис, стала его вторым кабинетом. Воздух здесь пах пергаментом, сушеными травами, озоном и… напряженным любопытством.
Мастер Фрея была дирижером. Ее серые глаза сверкали интеллектом. Она заставляла Маркуса описывать свои ощущения при использовании силы до мельчайших деталей: температуру, звук, вибрацию, влияние на окружающий эфир. Она строил сложные диаграммы, сравнивала с редкими летописными упоминаниями о "гармонизаторах", писала формулы взаимодействия. «Твой дар не манипулирует эфиром напрямую, как плетение, – констатировала она однажды, изучая запись его пульса во время медитации. – Он навязывает ему свой ритм. Заставляет хаотичные потоки резонировать в унисон с твоей внутренней гармонией. Это… революционно. И крайне энергозатратно для среды, если масштабировать.» Она смотрела на него как на живое доказательство новой магической теории.
Мастер Алдор Железное Древо работал тихо и методично. Его лаборатория была царством тиглей, перегонных кубов и странных ароматов. Он брал капли крови Маркуса (после тщательной очистки инструментов рунами Веландры), изучал их под хрустальными линзами, смешивал с реагентами, наблюдая за реакцией. «Кровь чиста от искажений, – бормотал он, его морщинистое лицо светилось профессиональным интересом. – Камень пробудил не мутацию, а… архаичный резонансный контур. Спящий ген памяти, откликнувшийся на частоту нашего Камня особым образом.» Он варил для Маркуса укрепляющие отвары и мази, снижающие побочные эффекты от экспериментов. «Расти, парень, – говорил он, вручая склянку с золотистой жидкостью. – Твоя сила требует крепкого сосуда. Крепче стали.»
Мастер Веландра Среброрез была самым строгим и амбициозным членом группы. Ее ледяные глаза видели в Маркусе не человека, а живой рунический фокус. Она заставляла его медитировать внутри сложных, начертанных серебристой пылью схем – кругов усиления, стабилизации, защиты. Она измеряла, как его теплое сияние взаимодействует с рунами, как оно усиливает одни символы и гасит другие, как создает зоны абсолютного покоя внутри самых нестабильных конструкций. «Интересно, – произнесла она как-то, глядя на дрожащую, но не рвущуюся руническую цепь, внутри которой пульсировало теплое солнышко Маркуса. – Твоя гармония не ломает, а… переписывает правила хаоса на лету. Можно ли это формализовать? Вписать в схему? Создать артефакт, излучающий подобный эффект?» Ее вопросы были остры, как бритва, а эксперименты – рискованны. Джармод присутствовал на них лично, его тень нависала в углу, готовая вмешаться при малейшем сбое.
Джармод был вездесущей тенью. Он молча наблюдал за тренировками Хангра, стоял столбом у стены во время сеансов с Фреей, Алдором и Веландрой. Его черные, пустые глаза фиксировали каждое движение, каждую реакцию Маркуса. Он не комментировал. Не хвалил. Не ругал. Он оценивал. Его присутствие было постоянным напоминанием о статусе "Специального Ресурса" и об угрозе, исходящей от Элдина. Маркус чувствовал, что любая его ошибка, любой срыв контроля будут немедленно доложены Патриарху и использованы врагами.
Элдин не появлялся лично, но его присутствие ощущалось. Через Каэлана – молодого, честолюбивого члена Внутреннего Круга, кузена Элдина по материнской линии. Каэлан, изящный и ядовитый, как змея в шелках, любил "случайно" проходить мимо полигона Хангра или заглядывать в Башню Знаний под благовидным предлогом. Его насмешливые замечания были тонко отравлены: «Наш Специальный Ресурс сегодня особенно… стабилен? Или просто сонный?», «Мастер Веландра, вы не боитесь, что его "гармония" однажды гармонизирует ваши руны в небытие?». Он распускал слухи среди младших членов Внутреннего Круга и амбициозных мастеров Внешнего: о "слабости", замаскированной под уникальность, о "риске", который несет Маркус, о "напрасной трате ресурсов клана". Эти шепоты долетали до Маркуса через Келлана или Берту, которых он изредка видел на общих построениях легионов, куда его водил Хангр для "погружения в среду".