Маркус замер. Совет Теней. Сердце клановой тьмы. Место, где решались судьбы в безмолвии, куда мечтали попасть многие и где исчезали навсегда. Цена была чудовищна. Но… отсрочена. И давала ему не просто информатора, а могущественную союзницу в будущем. Союзницу, без помощи которой сейчас он и Торвин могли не дожить до этого будущего. Страх за друга, ярость к Элдину и Каэлану, холодный расчет – все смешалось в один яростный коктейль.
«Я не маг и не пророк, – его голос звучал хрипло, но твердо. – Не могу поклясться, что место в Совете будет твоим. Но клянусь кровью Арнайров, что сделаю все! Все, что будет в моих силах, все влияние, весь вес, который я завоюю, – я брошу на весы за тебя. Когда придет время. Это мое слово.»
Тишина зазвенела. Ариэль смотрела на него. Казалось, целую вечность. Потом ее губы – тонкие, бледные – дрогнули в подобии улыбки, ледяной и безрадостной.
«Слово принято, Маркус Арнайр. Пакт заключен.» Она сделала шаг назад, растворяясь в тени арки. Ее последние слова донеслись, как шепот из ниоткуда: «Каэлан боится слепоты. Истинной слепоты. Его плетения… они требуют зрительного контакта. Ищи способ лишить его этого. И помни… он любит играть с ядами. Но сам их боится панически. До завтра.»
Она исчезла. Маркус остался один в гулкой тишине зала. Холод от ее присутствия еще висел в воздухе, но внутри бушевал огонь. Пакт с тенью был заключен. Цена – будущее. На кону – жизнь друга. И его собственная честь. Он посмотрел на свои дрожащие руки. Больше не было сомнений. Берта. Драйя. Тормунд. И теперь – Ариэль. Союзники найдены. Хрупкие. Опасные. Связанные кровью, тенью и страшными обещаниями. Арена ждала. И он был готов заплатить любую цену, чтобы выжить и спасти. Две недели сжались в один последний, яростный вдох перед прыжком в бездну. Игра началась по-настоящему.
Глава 18 Гул Арены
Воздух над Цитаделью Арнайров дрожал. Не от ветра – от гула. Низкого, мощного, как сердцебиение разъяренного великана. Он исходил от Арены Чести. Громадное каменное блюдо, высеченное в скальном основании самой цитадели, вмещало тысячи. Сегодня оно было переполнено. Звук – это был не просто шум толпы. Это был голод. Голод на зрелище. На кровь. На доказательство силы. На надежду.
Маркус стоял в узком, прохладном тоннеле Выхода Чемпионов, прижав ладонь к шершавому камню стены. Через арочный проем в конце виднелся ослепительный срез песка, залитого полуденным солнцем, и первые ряды неистовствующей толпы. Гул врывался сюда волнами, бил по барабанным перепонкам, смешивался с грохотом его собственного сердца. Он чувствовал песок под босыми ногами – холодный здесь, в тени, но он знал, что там, на солнцепеке, он будет жечь. На нем был простой тренировочный гиматий Внутреннего Круга – белый, без украшений, лишь на левом плече – малый родовой знак Арнайров, вышитый черной нитью. Оружия пока не дали. Оно появится позже.
«Нервы, новичок?» – хриплый голос Берты заставил его вздрогнуть. Она стояла рядом, опираясь на свою обычную тренировочную булаву (настоящую, боевую, ей выдадут перед выходом). Ее лицо, обычно каменное, было оживлено диким азартом. Глаза горели. Она впитывала гул Арены, как иссохшая земля – дождь. «Первый раз на Большом Круговом?»
Маркус кивнул, не отрывая взгляда от проема. «Да. Не ожидал… такого масштаба.» Зрелище было ошеломляющим. Трибуны вздымались каменными террасами до самого неба, утыканные пестрыми пятнами зрителей – воины в доспехах Внешнего Круга, аристократы в шелках Внутреннего, старейшины в мантиях на почетных ложах под балдахинами, торговцы, ремесленники, даже дети на плечах отцов. Воздух густел от запахов – горячего песка, пота, металла, жареного мяса с лотков, сладковатой пыли и… предвкушения крови.
«Эйфория, да? – Берта широко ухмыльнулась, показывая крепкие зубы. – Это шанс! Для нас, из Внешнего. Показать этим барчукам, – она презрительно кивнула в сторону другого конца тоннеля, где виднелась изысканная фигура Элдина в безупречном боевом облачении, окруженного Каэланом и Боргардом, – что сила не только в их голубой крови!» Лиана вертела в пальцах эфирный кинжал, ее хищный взгляд скользил по потенциальным жертвам. Боргард рычал что-то, сжимая огромные кулаки. Элдин был спокоен, холоден, как лезвие. Его взгляд на мгновение задержался на Маркусе – оценивающий, презрительный. Маркус почувствовал, как знакомое тепло его дара кольнуло в груди, ответив на вызов.
«Тише, Берта, – прошептал Тормунд, возникший словно из тени стены. Его лицо, покрытое шрамами, было серьезно. Серые глаза сканировали тоннель, толпу за проемом. – Стены имеют уши. Да и барчуки… они не так просты. Смотри.» Он едва заметно кивнул вверх, на почетную ложу Патриарха.