«Ты сделал что должен был, – прозвучал хриплый, усталый, но твердый голос Тормунда. Он говорил, глядя в потолок, но слова были адресованы Маркусу. – Война. Этот Турнир – ее маленькое, кривое зеркало. Элдин играл грязно с самого начала. С клятвы. С цепей. С Торвина. Ты ответил. Жестко. По-арнайровски. Теперь он знает цену.» Он помолчал, тяжело переводя дыхание. «Но теперь… ты будешь один. Его слова там, на песке… они не пустой ветер. Он выцелит тебя. Без Берты. Без меня. Без команды. Будь готов. Острее, чем когда-либо.»
Дверь лазарета скрипнула, пропуская полосу резкого света из коридора, и вошла Веландра. Она несла с собой не просто холод – целую арктическую ауру. Но сегодня ее обычно ледяное, бесстрастное лицо светилось. Нет, не теплом. Оно светилось странным, нездоровым румянцем интеллектуального возбуждения, как у алхимика, нашедшего философский камень. Ее шаги были быстрыми, целенаправленными. Она прошла мимо рядов коек, не скользнув взглядом ни на одного из раненых, будто они были неодушевленными предметами, мебелью. Ее взгляд, острый и ненасытный, был прикован к Маркусу. В руках она сжимала кристаллическую табличку, на которой плясали, переплетаясь и взлетая до невиданных высот, сложные, разноцветные графики.
«Феноменально, – начала она без предисловий, голос звучал выше, резче обычного, в нем звенела неподдельная страсть. Она протянула табличку, тыкая тонким пальцем в пики и впадины светящихся линий. – Смотри! Энергетический выброс… он превысил все мои прогнозы. Все модели Драйи! На порядок! Твое поле… оно не просто сжало кинетическую энергию замаха Берты. Оно резонировало с ее руническим усилением! Создало синергию! Пиковые значения здесь, – палец вонзился в особенно высокий пик на графике, – в момент высвобождения! Это… это прорыв! Качественно новый уровень взаимодействия органического резонансного поля и искусственного рунического контура! Данные…» Она вдруг замолчала, вдохнула полной грудью, как будто воздух лазарета был напоен нектаром. «Данные бесценны! Представь применение против Горнов! Один такой удар…»
«Люди пострадали, Веландра, – резко, почти грубо, перебил ее Маркус. Его собственный голос прозвучал чужим, пересохшим от гнева и усталости. Он не видел графиков. Он видел лицо Берты, искаженное болью. Видел кровь на бинтах Тормунда. – Берта сломала руку. Возможно, навсегда искалечена. Тормунд едва жив. Боргард… неизвестно, выживет ли он после этого. Лекари молчат.»
Веландра на мгновение замолчала, ее тонкие брови чуть приподнялись, словно он произнес нечто неожиданное и слегка несуразное. «Риск был просчитан. Допущенная погрешность в расчете отдачи не отменяет факта успеха методологии. Прогресс познания неизбежно требует ресурсов. Их травмы…» Она наконец скользнула взглядом по перевязанной руке Берты, но не с сочувствием, а с холодным, аналитическим интересом, как ученый рассматривает поврежденный, но информативный образец. «…предоставляют уникальные данные о пределе прочности биологического интерфейса при экстремальном энергетическом воздействии. Для улучшения методики. Для снижения отдачи в будущих итерациях. Для…» Она снова посмотрела на Маркус, ее глаза горели. «…оптимизации симбиоза носителя и орудия. Это ключ к контролируемому применению!»
Берта фыркнула, но не стала тратить силы на спор. Она закрыла глаза, отвернувшись к стене. Веландра была из другой вселенной, где боль была лишь цифрой на графике.
«Элдин, – продолжила Веландра, переключившись мгновенно, как выключатель. Ее голос снова стал ровным, деловым. – Он потребовал немедленного поединка с тобой. Один на один. Совет Старейшин… колеблется.» Она сделала паузу, оценивая реакцию Маркуса. «Боргун и его сторонники категорически против. Они считают твою силу после демонстрации с Бертой…» – она слегка запнулась, подбирая слово, – «…чрезмерно дестабилизирующей. Опасной для целостности Арены. Для зрителей. Для самого фундамента клановой иерархии. Сигурд и Джармод… еще не высказались. Решение будет трудным.» Она шагнула ближе, ее ледяной взгляд впился в Маркуса. «Твой дар эволюционирует с экспоненциальной скоростью, Маркус. Но твой контроль… он отстает. Элдин – не Боргард. Он не полезет в лоб. Он мастер тонких, психоэфирных атак и прецизионного разрушения изнутри. Он не будет бить в твой щит. Он будет бить в тебя. В твой разум. В самый источник твоей гармонии. Будь готов к боли, какой ты не знал. К ментальному опустошению, которое может разорвать душу.» В ее глазах не было ни капли сочувствия, только суровое предупреждение хранителя уникального, но хрупкого артефакта. «Если Совет даст согласие… этот поединок станет твоей последней битвой на этом Турнире. Или абсолютным триумфом. Или… концом всего, что ты есть.»