— Да, если вам угодно, я умею хранить тайны.
— Так что же вы здесь разболтались? А теперь глупые рожи корчите? Болтает без толку, треплется, таращится.
— Но ведь я только…
— Вы все придумали!
— Придумал?
— И сделали это перед всем пленумом!
— Пленумом…
— Ах, да, разумеется! Арнолька и образование! Арнолька и культура! Арнолька и латынь! Это несовместимо. В этом вы не больно сведущи! Пленум означает гласность. Я имела в виду именно гласность. Хотела сказать, что тайны вашей маленькой приятельницы, которые она бережно хранила, вы перед всем честным народом огласили.
— Позвольте, Йолан! Уж не считаете ли вы, что…
— О том, что я считаю, сейчас речи нет. Но если до ушей вашей маленькой приятельницы все это дойдет… просто так, случайно!
— Уж не хотите ли вы сказать, что…
— Меня бояться не надо. Но знаете, как это бывает…
— Йолан! Умоляю вас!
Арнольд Паскаль сполз под стол.
«Дурацкий мой язык! Надо было мне его распускать! Но что я такого сказал? Про доктора Грифа Кондора и главного факира?.. Ничего в этом нет особенного. Вовсе это и не тайна! И вообще, кто меня слышал? Кого это интересует? Оставьте, право! Стоит только на них посмотреть! Толстая сахарница! Наверное, все ждет утренних газет. А потом станет читать их остальным. «Железнодорожная катастрофа в Загребе. Более ста убитых. Арестован стрелочник». Мишка с медом уже ничего не ждет. Прислонился к хлебнице, совсем дряхлый. Того гляди, покачнется и упадет. А барышня Росита… О, прелестная Росита давно недолюбливает Аги! Так для чего все это было нужно? В конце концов меня же и оклеветали! Оклеветала эта…»
— Йолан! Йолан!
Чиму склонилась над ним.
— Куку, что с тобой?
— Куку?!
— Будь любезен, сиди спокойно! — Чиму схватила Арнольда и положила животом на диван.
Он зарылся, вжался в диван и снова заговорил:
— …Сегодня вечером к нам пришел доктор Гриф Кондор… доктор Гриф Кондор… Доктор Кондор, доктор Кондор!
Неизвестно, сколько он так пролежал. Вдруг он услышал голос. Пораженный, изумленный голос Роситы Омлетас:
— К вам гость.
Танцовщица замолчала. Вероятно, ждала, что Арнольд заговорит. А что он мог сказать? Что вообще можно сказать? Гость? Какой еще гость? Уж не малютка ли Аги? Смешно!
Арнольд лежал молча, неподвижно. Его окружал сумеречный полумрак. Из комнаты все ушли. А может, вообще выехали из дома?
Росита Омлетас едва слышно шепнула:
— Облако.
Арнольд Паскаль тотчас повернулся. Теперь он лежал не на животе, а на спине и смотрел вверх.
Темно–серый рваный лоскут облака на потолке. Нерешительно и как бы обиженно кружится вокруг люстры. Вот облако двинулось в путь, словно желая заполнить всю комнату чем–то вроде ваты. Повисло над Арнольдом.
— Оно, конечно, к вам, — шепнула Росита. — Ни к кому другому облако не явится.
Арнольд лежал неподвижно. Все смотрел на унылое, бородатое облако. Потом еле слышно произнес:
— Вот как нам довелось встретиться!
Облако съежилось, словно печальная губка.
«Только бы не разревелось! — ужаснулась Росита. — Господи, только не это!»
— Не думаю, что вы выбрались специально меня навестить, — сказал Арнольд. — Наверное, случайно забрели сюда. Оторвались от остальных, быть может, кто знает? Да, я и сам выглядел иначе во время нашей последней встречи. Штормовая куртка, надвинутый на лицо капюшон, в руке гарпун. Я стоял на китобойном судне. А вы заволокли все небо. Это была самая страшная грозовая туча, какую я когда–либо встречал.
«Самая страшная грозовая туча» отделилась от потолка. Теперь она парила над сервантом.
— Вы не рассчитывали на нашу встречу. Не предполагали, что столкнетесь с тем, кто когда–то…
Облако, казалось, нашло что–то интересное в серванте. Фарфоровую пастушку или раковину странной формы.
— Делаете вид, что внимания не обращаете? А сами очень даже прислушиваетесь. Старый хитрюга! Но как вы сюда попали? Все же… с моря! Это так далеко!
— Оно прилетело к вам.
— Кто знает? Это тоже не исключено. Прослышало, наверное, что–то обо мне. Во всяком случае, оно должно было заметить, что я больше на море не появляюсь.
Облако приблизилось к окну.
— Смотрите, собралось уходить. Заглянуло на миг и решило, что этого достаточно.
Облако повернуло обратно.
— Ничего не скажешь, дружба есть дружба! Ты ведь не бросишь сразу своего старого доброго приятеля Арнольда!
Но облако совсем забыло о своем старом добром приятеле Арнольде. Оно отправилось в путь по комнате. В путь поисков и открытий. Темным воздушным кораблем оно парило над столом. За столом никто не сидел. Должно быть, оно и будет гостем? Перед облаком предстанет фарфоровая сахарница. Чашки и блюдца, хлебница. Старый помятый Мишка с вдавленной головой. А облако займет место во главе стола. Может быть, усадит рядом с собой Арнольда. А может, и не усадит.