«Закатился в кино?»
«Да, закатился в кино и там застрял. Он, олицетворение надежности, просто–напросто позабыл о своем корабле! Сидел в темной дыре, уставившись на экран. Знаешь, потом твоего отца привлекли к ответственности и он не смог избежать военного трибунала».
«Что ты говоришь, Арнольд!» — Аги вскочила. И чуть не плюхнулась в Балатон.
«Сядь, сядь! В конце концов твоего отца не приговорили к расстрелу. Даже не стали публично лишать офицерских регалий. Ограничились тем, что он сам подал в отставку. Должен признаться, это беспримерная мягкость! Даже если учитывать бесспорные заслуги твоего отца. — Я наклонился ближе к Аги. — И здесь не обошлось без капитана У. Он выступил в защиту твоего отца. И это сыграло большую роль в вынесении мягкого приговора».
«Очень благородно со стороны капитана У!»
«Благородно? Мало сказать, благородно! Капитан У рисковал своей офицерской честью!»
Аги задумчиво протянула:
«Капитан У… Капитан У… Интересно, где он сейчас, капитан У? Арнольд, гляди–ка!»
В саду загорала Ютка Кадар. Рядом с ней стояла блестящая, бархатистая, черная лошадь.
«Цыганочка, — сказала Аги. — На ней Ютка учится ездить верхом. Но она никогда не научится, потому что Цыганочка постоянно ее сбрасывает. Однажды Ютка даже руку себе сломала. А теперь они вместе отдыхают. Ютка никогда не могла расстаться с Цыганочкой, но все–таки отдыхать вместе с лошадью…»
Да, они отдыхали вместе. Ютка Кадар и Цыганочка. Ютка загорала в шезлонге возле каменных ступенек веранды. На ступеньке — масло и крем для загара. Пустая бутылка из–под кока–колы, стакан. На земле разбросаны открытки с видами.
Цыганочка с кротким упреком качала головой. Как можно так комкать открытки! Кстати, я и сам бы охотно посмотрел их. Но разве кто–нибудь об этом подумал?!
Ютка Кадар вообще ни о чем не думала. Она загорала.
Сад раскинулся на самом берегу Балатона, почти сползая в воду. И всюду в зеркале Балатона отражались сады. Маленькие домики, казалось, поднимались из глубины озера.
В соседнем саду, возле изгороди, — Петер Панцел. Он сонно моргал глазами. Зевал.
«Петер! Петер Панцел!» Аги помахала ему рукой.
Петер не ответил. Уставился, правда, на нашу лодку, но так, будто никогда прежде не был с нами знаком.
«А с ним что случилось?»
«Что на него внимание обращать!»
Из ворот одной виллы вышли беловолосые тетя и дядя. На тете было темное платье и шляпа с широкими полями. Дядя в светло–коричневом пиджаке и соломенной шляпе. Он тщательно запер калитку. Положил ключ в карман. Подал тете руку. И они направились к озеру.
«Дядя Бикич и тетя Бикич, — сказала Аги. — Раньше мы у них снимали дачу».
Дядя Бикич и тетя Бикич медленно, не спеша вошли в Балатон. Сначала исчез невысокий дядя Бикич. Тетя Бикич в своей шляпе с широкими полями была похожа на шаткий торшер. Она огляделась слегка удивленно. Поправила браслет. И тоже погрузилась в воду. Две шляпы на водах озера. Две весело колышущиеся шляпы.
Аги обратилась ко мне:
«Арнольд, что с ними?»
«А, ничего особенного! Просто переселились на дно озера».
«Аквилон–второй!» — воскликнула Аги. — Смотри, вот «Аквилон–второй»!»
«Аквилон II» с белыми парусами, слегка накрененными набок, приближался к нам. Он не боялся погрузиться в воду. В крайнем случае вода вымоет палубу. Накроет стоящего у мачты капитана У, загорающую маму У, Карчи У и Лаци У. Не исключено, что вся семья У на мгновение погрузится под воду. Но этого никто не увидит. Не говоря уж о том, что это никого не испугает.
Лаци У сидел на корточках на носу корабля. Заметив нашу лодку, он встал, помахал рукой:
«Аги! Арнольд! Я набираю новый экипаж!»
Я не совсем понял, для чего нужно набирать новый экипаж. Разве на корабле поднялся бунт? Кто же тогда взбунтовался? Мама У? Но почему? Почему она взбунтовалась? Или Карчи У вдруг выбросил в воду книгу? «На этой ветхой лодчонке и читать стало нельзя!»
Нет, это немыслимо! В чем же тогда дело?
Одно совершенно ясно: «Аквилон» может на нас рассчитывать. Без нас просто невозможно заново набрать экипаж.
Аги махала рукой, кричала. А я греб.
Мимо нас промчался зонт. Перевернутый зонт пронесся по воде мимо нас. За ручку зонта цеплялся доктор киноведения.
«Ау! Я тут! Капитан У, старина!»
На нас он не посмотрел, даже взглядом не удостоил, стремительно скользя к «Аквилону II».
Заметив его, капитан У замахал бескозыркой, и с корабля сбросили веревочную лестницу.