«Нет, Росита не хочет со мной разговаривать. Рассердилась. Но за что?»
Между деревьями замелькали цветные футболки. Протянувшаяся вперед рука, казалось, наматывала веревку. Слышался скрип подметок по гравию. Как будто кого–то тянули, тащили, а тот упирался.
— Перестаньте, не дурачьтесь! — голос прерывался от напряжения. — Ну что вы дурачитесь?
— А мы не дурачимся, Борош. — В тоне говорившего явно прозвучала угроза.
— Чего вы хотите? Зачем вам веревка? Отпустите меня!
— Не лягайся! Видали, как он лягается?
Злой смех.
А затем вежливый, смиренный такой голосок:
— Ты видел, Крючок, как я набросил на него лассо?
Тишина. Тишина ожидания приказа.
Крючок с верхушки дерева:
— Тащите сюда Бороша.
В комнате на диване Арнольд:
— Они ведут пленника к Крючку.
— Вы что, репортаж ведете? Корреспондентом радио хотите заделаться? — язвительно спросила Росита.
Крючок не слез с дерева. Соскользнул чуть пониже, а спускаться и не думал. Только ноги свесил.
Пленник стоял под свисающими с дерева ногами в ободранных пыльных сандалиях. Кто–то сзади дернул его — он чуть не шлепнулся носом.
— Ты что? На ногах не держишься? — послышалось сверху.
— Он уже на ногах не держится!
По саду прокатился смех.
— Не следовало его связывать, — сказал в комнате Арнольд. — Некрасиво это, скверно. Но таков уж Крючок!
— Его не Крючок связал.
— Да, не он сам, но по его приказу! Он отдал приказ. Это нам знакомо!
Большие пальцы Крючка грозно шевельнулись в сандалиях.
— Послушай, Борош! Что там насчет футболки?
— Какой футболки?
— С кем я менялся футболками? Дрянную, ветхую, вытянувшуюся футболку обменял на новехонькую. С кем?
— Я никогда не говорил, что… Я только сказал…
— Слышали, что говорит Борош? Так что ты сказал?
— Я только сказал… — Голос безнадежно затих.
Скрип сухого песка и камешков вокруг дерева.
— Начинай наказание! В чем дело? Долго нам ждать?
Один из стражей дернул за веревку.
Борош упал на колени. Второй страж положил ему на шею руку. Как палач свой топор.
— Подымите его! — послышалось сверху. И так как никто не шевельнулся: — Я сказал: поднять его!
— А вдруг он его отпустит? — рассуждал в комнате Арнольд. — Попугает и отпустит. — Он немного подумал. — Должно же в нем быть хоть немного великодушия!
Бороша дернули вверх.
Крючок спустился по дереву ниже.
— Думаешь, я не знаю, как ты всем плакался? Ныл: «Это Крючок заставил меня меняться. Крючок! Да, Крючок! Новехонькую футболку!»
— Я только сказал, что мы обменялись… Больше ничего не говорил. Сказал, что обменялись, и все!
Крючок спрыгнул с дерева. Встал перед Борошем. Придвинулся ближе, прямо к самому его лицу.
— Ты только поплакался Аткари, Марку Шкуго, Отто Шюпеку! — Последнее имя почему–то вызвало в нем особый гнев. — Плакался ты Отто Шюпеку или нет? — Ответа он не ждал. Продолжал перечислять имена: — Жаловался Беле Ремете, Пали Хунглину, Адаму Хинглеру, Тачауеру и Беле Ольдалу! И это еще не все! А ведь я, кажется, тебе кое–что обещал. На торжественном закрытии учебного года. Обещал или нет?
— Обещал…
— Помнишь! Так, может, вспомнишь, что я обещал?
— Что мы сочтемся…
— Как это понимать — сочтемся?!
Борош почти по слогам произнес:
— Что ты со мной за это еще… — Тут голос его дрогнул, прервался. Он уныло уставился в землю.
— Что я с тобой еще рассчитаюсь за это! — Крючок сделал резкое движение, будто собираясь закатить Борошу оплеуху. Однако он только спросил: — А вообще чего тебе тут надо? Что ты тут ползаешь?
Борош опустил голову:
— У меня здесь друг живет.
Крючок с неописуемым изумлением воскликнул:
— Друг? У тебя? Здесь? — Он обвел глазами лица ребят. — Среди них?
Никто не шевельнулся, не проронил ни звука. Вокруг каменные, враждебные лица.
— Он живет здесь, в этом доме?
Крючок обвел взглядом окна. Не высунется ли из какого–нибудь окна мальчишка? Друг Бороша?
Никто не высунулся.
В комнате на диване Росита неожиданно обратилась к Арнольду:
— Случайно не вы ли его друг?
— Что вы хотите этим сказать, Росита?
— Просто спрашиваю.
Внизу, в саду, Крючок двинул Бороша в подбородок.
— Знаю, чего тебе здесь надо! Ты за мной подглядываешь! Шпионишь!
— Что ты выдумываешь?
— Ничего я не выдумываю! Я прекрасно знаю, что ты за мной подглядываешь! Шпионишь! Тебе Оливер Погачник велел.
Остальные ребята хором закричали:
— Оливер Погачник! Оливер Погачник!
— Не знаю я никакого Оливера Погачника.