— Очень даже хорошо знаешь! И можешь ему рассказать о том, что сейчас получишь. Ах, извини! Ты не сможешь ему это рассказать. Ты вообще с ним больше не встретишься. Ни с ним, ни с другими. Знаешь, в конце сада есть яма…
Веревка, затянутая на поясе Бороша, снова дернулась. Для верности ребята схватили его еще и за руки, собираясь тащить в конец сада.
— Я сигнала не давал! — вспыхнул Крючок. — Надо еще кое–кого подождать.
Одним прыжком он очутился под верандой. Перемахнул через решетку перил. И прижал лицо к оконному стеклу.
— Чиму! Выходи! Чиму!
Подождал немного. Легонько постучал по стеклу.
— Чиму!
— Сейчас он разобьет окно, — сказал Арнольд.
Крючок умолк. Не стучал. Не кричал. Пристально смотрел на Арнольда. Будто впервые видел. Будто только сейчас обнаружил.
А Арнольд за окном говорил прямо ему в лицо:
— Мы уже имели счастье встречаться! У меня Чиму вы не найдете… Наверное, она пошла в гости к подруге. Или в кино. Откуда мне знать?!
Крючок скорчился у окна. Молчал. Наблюдал. Не спускал глаз с Арнольда. Смотрел на него с мрачным подозрением.
— В чем дело? Что вам от меня угодно?
Крючок тихонько засмеялся. Щелкнул ногтем по стеклу. Это уже явно относилось к Арнольду. И означало: «Мы еще встретимся!» Или что–то в этом роде. Во всяком случае, ничего хорошего это не предвещало.
Крючок отвернулся. В два прыжка очутился внизу, среди остальных ребят. Сорвал с Бороша веревку. Нехотя толкнул разок:
— Мотай отсюда! Слышишь?
А с дивана донесся мрачный голос Арнольда:
— Вот, пожалуйста! Одним врагом больше!
Чиму в джунглях.
Ее затолкнули в темную комнату. Отец схватил бешено лягавшуюся злючку и просто–напросто швырнул ее в темноту.
Только что все сидели в голубом луче телевизора. Три стула у телевизионного экрана. Чиму придвинулась совсем близко, оперлась подбородком о ладонь.
Бушевало море, клонились набок суда. Худые, скуластые лица под капюшонами. Резиновый плащ и наполовину сползший капюшон. Моряк пытается за что–то уцепиться, но волны отбрасывают его на палубу. И, будто куклу, перекатывают с одной стороны палубы на другую.
И тут раздался голос матери:
— Чиму! Не пора ли тебе мыться?
Но Чиму даже не шевельнулась; тогда мать произнесла еще решительнее:
— Мыться, мыться! И спать!
Чиму не дрогнула. Даже бровью не повела.
Отец курил сигару.
Он пускал синеватые кольца дыма в сторону попавшего в шторм судна. Летели кольца дыма, похожие на неуловимые, недосягаемые спасательные пояса.
— Чиму еще не легла спать?
— Зачем ты спрашиваешь? — Мать приподнялась (быть может, хотела броситься в бушующее море!). — Ты же прекрасно видишь, что она здесь. Сидит перед тобой и даже не думает ложиться.
— Китенок! — Чиму на мгновение обернулась. — Сейчас покажут китенка.
— Какой еще китенок? — Отец отложил сигару. — Я не вижу никакого китенка.
— Ждите, ждите китенка! — вздохнула мать.
Отец пристально смотрел на экран.
— Никакого китенка нет. — Неожиданно он вытянул руки и выудил из полумрака Чиму. — Ну, а теперь довольно!
Приподнятая отцом в воздух, Чиму пронзительно верещала:
— Я хочу дождаться китенка!
— Это невыносимо! — Отец поднял Чиму еще выше. — Она всю семью терроризирует!
Будто бы вся семья собралась в этом домашнем кинотеатре. Бабушки с дедушками, прабабушки и прадедушки, прапрародители. Изнуренные, изнемогающие, измученные старики. Дедушка в мятом пиджаке, усыпанном крошками еды, наполовину сполз со стула. «Чиму! — хрипел он. — Чиму!» Прабабушка в черном платье распростерлась на полу, тоже моля о пощаде: «Чиму! О Чиму!»
А Чиму отчаянно болтала ногами в воздухе.
— Не хочу мыться! Не пойду!
Дикторша телевидения, от изумления широко раскрыв глаза, смотрела на эту сцену.
Бушующее море вместе с кораблем уже исчезло. И появилась эта милая барышня с легкой улыбкой. Она заглянула в комнату, как старая знакомая. О семье ей все было известно. Со всеми она была знакома. Однако и ее удивила эта сцена: опрокинутые стулья, в середине комнаты отец с отчаянно барахтающейся Чиму в руках. Сзади — мать с испуганным лицом.
Дикторша даже заговорить не могла. Так ничего и не сказала. Только молча смотрела на вертевшиеся посреди комнаты три фигуры. Потом она мягко улыбнулась:
— Дорогие телезрители! Сейчас в серии «Знаменитые побеги»…
«Знаменитые побеги»! — Чиму еще отчаянней завертелась в воздухе.
— …мы вам покажем фильм «Побег Казановы».
— Только Казановы нам не хватало! — голос мамы.
— Казанова ей понадобился! — голос папы.
— Казанова! Казанова! — душераздирающе завывала Чиму,