— Должна вас разочаровать, друг мой.
— Что вы сказали?
— Действительность рисуется несколько иначе. Зачем приукрашивать дело? Арнольда Второго, или, как вы его называете. Арнольда из горки, обитатели дома с улицы Ипар увезли с собой.
— Увезли?! Но по дороге потеряли! Такая жалкая, незаметная, ничтожная кукла легко могла выпасть.
— Но не выпала. Не потерялась по дороге. Ваша маленькая приятельница заботливо оберегала Арнольда Второго. Ни на минуту с ним не расставалась.
— Не расставалась ни на минуту? Вы говорите, ни на минуту?
— В машине она усадила его рядом с собой. Они прибыли в новую квартиру вместе.
Арнольд сделал протестующий жест:
— Не продолжайте!
Йолан описала над Арнольдом круг. Словно набрасывала на него невидимое лассо.
— А продолжать–то и нечего!
И она вылетела в окно.
За столом все стихло.
Чашки и блюдца медленно взлетели на поднос, покидая стол. И тут вскочила Чиму:
— Когда мы переезжаем?
Мать испуганно вздрогнула:
— Ты что говоришь? Зачем нам переезжать?
— Не думаете же вы с папой навсегда остаться здесь? Или вы собираетесь тут заплесневеть?
— Мы с папой вовсе не собираемся заплесневеть. Мы считаем, что этот маленький дом с садом…
Но Чиму ее не слушала. Погрузившись в мечты, она улыбалась.
— Знаешь что? Мы переселимся на мельницу!
Отца встретила перевернутая вверх дном квартира.
У стен — скатанные ковры. Посреди комнаты — смятая оберточная бумага. Стулья опрокинуты и поставлены на стол. Там же стоит чемодан. Из него торчат рукава рубашек. А на полу книги… Разбросанные в беспорядке книги.
Пораженный отец остановился в дверях. Он шевельнуться не мог.
— Мы переселяемся, если хочешь знать.
Мать стояла в вылинявшем синем халате, с маленькими коробками в руках. На коробках лежала одна разорванная женская туфля, вторая была давно потеряна.
— Чиму надоела наша квартира. Она всем сыта по горло.
— Да, но как ты…
Отец нерешительно шагнул. Казалось, он не понимает, куда попал.
— Как я разрешила? — резко, нервно рассмеялась мать. — Чиму вдруг набросилась на ковры, вывернула ящики. И вообще…
Она указала в сторону дивана.
На диване прыгала Чиму. В одной руке у нее была колодка для обуви. Девочка сердито потрясала ею, будто колотя по чьей–то голове. В другой руке она держала останки соломенной шляпы, которую в пылу сборов она собралась нацепить на голову.
— Мы переезжаем! Переселяемся!
Мать бросила на нее из–за коробок безумный взгляд.
Отец направился к дивану. Обо что–то споткнулся. О коробку? О ботинок? Или о книгу?
Где–то вдалеке мелькнули лохмотья женской шляпы. Стукнула колодка. Это Чиму выстрелила себя в воздух. Врезалась в потолок. Пробила его. Взорвала крышу, взорвала небосвод.
Отец остановился возле Чиму. Он утомился на пути к ней. Заметил свою домашнюю куртку. Куртку с беспомощно распростертыми руками, опрокинутую на диван. Ее выдернули откуда–то, затолкали сюда, а теперь она шевельнуться не может. Похоже, сам отец лежит там.
Или это он валяется на лестничной клетке, на серых ступенях лестницы? Неподвижно, с распростертыми руками. В наброшенной на плечи старой, потрепанной домашней куртке. Рядом железная кровать с перевернутыми матрацами. Почерневшая от дождя садовая скамейка. Выброшенные вещи.
— Переселяемся! Переселяемся! — трещала колодка. — Переезжаем на мельницу!
— На мельницу? — По лицу папы промелькнул какой–то отсвет. Тень улыбки. — На мельницу?
Он повернулся спиной к комнате. Взглядом искал маму.
— Почему бы нам не переселиться на мельницу? На добрую, старую мельницу?
Что этому типу тут нужно? Лицо.
Квартира затихла. Ковры расстелены на полу. Со стола исчез чемодан. Несколько оброненных книг, полотенце… Вот все, что осталось от переселения.
Арнольд смотрел на полотенца.
— Если мы вообще переедем, то переселимся в гостиницу Чиму.
Росита тут же отозвалась:
— Я давно слышу об этой гостинице. — И с легкой насмешкой добавила: — Похоже, вы знаете о ней больше меня. Ведь вы так ею интересуетесь. Ничего не скажешь: польская графиня! Тут дело не шуточное!
— Милая Росита, я абсолютно равнодушен к польской графине. Но мне кое–что известно об отеле, где она живет. На четвертом этаже там обвалился потолок.
— О, вот как?
— Да, однажды вечером Чиму мне жаловалась на это. У нее голова идет кругом от забот. Каменщиков достать совершенно невозможно. Она даже собиралась выписать итальянских сезонных рабочих. Совершенно ясно, что Чиму хочет привести гостиницу в полный порядок к нашему переезду.