Прежде чем Ноябрь успел вымолвить хоть слово, Росита обняла жирафа за ногу. Обеими руками обхватила его длинную, тонкую ногу.
— Я никогда не смогла бы разлучиться с тобой!
Арнольд покосился на Роситу.
— Какая пылкая привязанность! Эти слова равносильны признанию!
— В моем сердце нет больше сомнений, — послышалось с высоты. — В моем сердце расцвело совсем иное чувство.
Ноябрь обратился к Арнольду:
— Какое чувство расцвело у него в сердце?
— После расскажу, мой милый Ноябрь. Когда–нибудь в следующий раз.
Арнольд коснулся плеча Роситы:
— Вам, барышня, могу повторить то же самое. Когда–нибудь при более благоприятных обстоятельствах.
Они стояли внизу у ног жирафа, словно у подножия горного хребта, теряющегося в бесконечной вышине. Маленькая группка туристов.
Арена Арнольда
— Вы идете? — послышалось сверху.
— Идем, — ответил Арнольд.
Неожиданно он рассмеялся. Ему почудился голос Йолан Злюки–Пылюки: «Скажите, Арнолька, с каких это пор жирафы бродят по Луне»?
— Допускаю, это и в самом деле несколько странно. Как и вся наша экспедиция. Но что поделаешь…
Какое–то время он задумчиво качал головой, будто разъясняя что–то Йолан Злюке–Пылюке. Йолан Злюке–Пылюке, которая завтра, если окажется в этих краях, никого здесь уже не застанет.
Арнольд обернулся назад, будто искал кого–то. Наверное, не Йолан Злюку–Пылюку. Вероятно, кого–то другого. Уж не Чиму ли? А почему бы и нет? Действительно, почему бы Чиму не выбежать в сад? «Арнольд! Где ты? Откликнись, Арнольд! Я никогда больше не стану называть тебя Куку! А тем более Куккантю! Только вернись! Завтра открывается моя гостиница! Ты будешь в ней почетным гостем. Поселишься в лучшем номере, как подобает почетному гостю. Арнольд, где ты, Арнольд? Арно–о–льд!»
Как знать, быть может, доктор киноведения блуждает по саду. «Арнольд, нам нужно поговорить! В кино возникли некоторые явления… надо их обсудить».
На холм вбегает Аги. «Где ты, Арнольд Паскаль? Где ты там прячешься? Я знаю, что ты здесь. Что с тобой? Будь любезен, не корчи из себя обиженного! Не задирай носа! Если хочешь знать, я выбросила Арнольдика из горки. Смехотворный тип. Только и умеет, что сидеть за стеклом. Арнольд, где ты? Ты должен вернуться домой! Понимаешь? Арнольд!»
За садом тишина. Неподвижная темная масса кустов. Арнольд ждал. Все еще ждал.
Сверху снова раздался голос жирафа:
— Вы идете?
И Арнольд снова ответил:
— Идем.
И теперь они на самом деле тронулись в путь. Шли цепочкой, как задумал Арнольд. Первым влез на жирафа Ноябрь Шомло. Протянул руку Росите Омлетас.
Жираф вздрогнул, когда его коснулась ножка испанской танцовщицы. Дрожь пробежала по всему его телу.
— Спокойно! — предостерег его Арнольд. — Я не люблю, когда лестница шатается.
Жираф вздохнул. Качнул головой и стукнулся лбом о Луну.
— Он все там вверху переломает, — забеспокоился Арнольд.
— Я иду, иду, господин жираф! — махала рукой Росита. Охотнее всего она бы бросилась бегом вверх по шее жирафа.
— Я не стану возражать, если вы протянете мне руку, — сказал ей вслед Арнольд.
— О, простите! — Танцовщица протянула Арнольду руку. Арнольд Паскаль замкнул шествие. «Я оборонительный заслон. Если они упадут, то расплющат меня. Все равно. Я привык к вечной ответственности».
На спине жирафа они провели короткое совещание.
— Вверху воздух сильно отличается от земной атмосферы, — объяснил Арнольд. — Надо дышать осторожно. Ни в коем случае не спешить, не хватать воздух ртом. Дышать носом равномерно, экономно.
Звучало это жутковато.
Ноябрь скорчил такую отчаянную мину, будто ему уже не хватало воздуха.
— Арнольд, неужели вы и наверху побывали? — изумилась Росита.
В голосе Арнольда прозвучала обида:
— Я побывал всюду!
«Вот вам и Росита! Стоило появиться какому–то жирафу, и она тотчас в него влюбилась. Это несомненно. Влюбилась в какого–то проходимца. В садового жирафа. В бродящего по садам жирафа. В бродягу. Ну, хорошо, в симпатичного бродягу, которого нужно спасти. Но все–таки… Я сидел рядом с ней на диване. Я, бывший китолов. Владелец кабаре. Директор театра. Да что там директор! Актер и режиссер в одном лице! Любимец публики! Но это еще не все. Я предоставляю Росите подмостки, даю сцену! Обеспечиваю успех! Мировую известность. И вот является какой–то жираф! Стоит ей только взглянуть на него, она оживляется, глазки ее даже косят от восторга! Ладно, все в порядке, не буду им помехой. Сделаю для них большой аттракцион, мировой аттракцион с жирафом. Пусть будут счастливы. Я их благословляю. Но все–таки!!!»