Росита:
— Может, оставим на сегодня вашу всех покоряющую индивидуальность, Арнольд?
Арнольд:
— Хорошо, хорошо, я свой долг знаю!
«Какая нервная барышня! Раньше она никогда не разговаривала со мной таким тоном!»
— Разумеется, мы не оставим в беде нашего друга.
Ноябрь слонялся между звездами. Смотрел, смотрел на голову жирафа, которая просвечивалась лунным светом.
— Я никогда не видел тебя таким!
Росита завороженно воскликнула:
— Феномен! Это просто феномен!
Жираф растерялся:
— Барышня! Если вы хотите когда–нибудь увидеть меня всего целиком…
Росита покосилась на Арнольда. Бросила на него многозначительный взгляд.
Арнольд распорядился:
— Ноябрь! Бери жирафа за шею и медленно, осторожно тащи вверх. Как лестницу,
— Он вовсе не лестница! — упрекнула Арнольда Росита.
— Я не сказал, что он лестница! Я сказал «как лестницу»! Складную, раздвижную лестницу.
«Она теперь к каждому моему слову придирается! Любовь совсем лишила ее разума!»
Они снова составили цепочку.
Ноябрь Шомло ухватил жирафа за подбородок. (Поделикатнее! Поделикатнее!) Арнольд обхватил мальчика за пояс. Росита держала за пояс Арнольда.
Арнольд подал сигнал:
— Тащи!
И Ноябрь потянул.
Жираф оскалился, будто ему сломали челюсть. Вообще создалось такое впечатление, что он распадается на куски. Но все же его благополучно втянули наверх. У него кружилась голова. Все вместе, объединенными усилиями, с большим трудом поставили его на ноги. Все еще пошатываясь, он огляделся среди звезд.
— Где Южный Крест?
Арнольд с досадой:
— Вот, пожалуйста! Теперь я еще должен искать ему Южный Крест?!
Он озабоченно наклонился вперед, казалось, ему все–таки хочется покопаться в звездах и отыскать где–то Южный Крест.
— Других идей у тебя нету?
— Я просто хотел сориентироваться.
— В этом вопросе положись на меня.
— Арнольд, разве это не восхитительно?
— Что именно, милая Росита?
— Что он разбирается в звездах! Я считаю, что у нашего жирафа широкий кругозор.
Арнольд состроил такую мрачную мину, что голос танцовщицы прервался. Немного погодя Росита очень вкрадчиво сказала:
— Конечно, что касается ориентировки, мы должны всецело положиться на Арнольда Паскаля!
Облако скользнуло под Арнольда. Он уселся на него, чтобы удобнее было слушать Роситу. Но та уже замолчала.
Жираф опустил шею, свой печальный шлагбаум.
— Прошу прощения за придирки! За Южный Крест и прочее…
— Пустяки! — махнул рукой Арнольд Паскаль.
Ноябрь погладил жирафа по шее, желая его успокоить.
Арнольд, сидя на облаке, разглядывал всю компанию.
«Команда… Моя команда. Хорошо, что мы все вместе. Что ни говори, а Росита прелестное создание! Под моим руководством ее номер получит всемирную известность. И в жирафе есть какая–то трогательная скромность. С жирафами я вообще–то еще не работал. С ним придется серьезно повозиться. Жаль только, что он такой обидчивый. Слишком впечатлителен! А какой славный мальчик этот Ноябрь Шомло! Могу только пожалеть, что моя маленькая приятельница с ним не встретилась! Хотя, кто знает, может, еще не все потеряно. Кто знает?»
Он сидел на облаке, и вдруг у него неожиданно вырвалось:
— Это надо же, схватить ячмень!.. Летом, во время отдыха на Балатоне!
— Ячмень? — спросил Ноябрь. — У кого ячмень?
— У некой Аги, — вмешалась Росита. — О, я столько про нее слышала!
— Ее отец, доктор киноведения, вечно устраивал сквозняки, — бормотал Арнольд, — Великим мастером был по сквознякам, не удивительно, что у девочки распух глаз.
— У меня никогда ничего не случалось с глазами — Жираф задумчиво качал головой, — Правда, желудок у меня слабый, но глаза… А что случилось в то лето?
— Это старая история. — Арнольд сошел с облака. — Не хочу никого утомлять длинным рассказом. Просто вспомнилось. Пришло в голову. Неважно. Несущественно. Да, впрочем, нам пора здесь оглядеться.
— Посмотреть арену? — спросила Росита.
— Да, арену.
Жираф поднял голову.
— А далеко эта арена? Простите! Я ни о чем не спрашиваю!
— Что ж, директор, в таком случае… (Ноябрь Шомло, казалось, ждал указаний.)
Арнольд Паскаль поглядел на него и улыбнулся:
— Здесь нет директоров, Ноябрь! И вообще никаких начальников нет!
И он двинулся в путь, чтобы вверху, в ночном небе, отыскать свою арену.
Остальные шли следом. Испанская танцовщица Росита Омлетас, беглец жираф и его друг Ноябрь Шомло.
Они тихонько брели в белой звездной пыли.
