Юноша получил порцию сочувствия, а также мазь с оксидом цинка и маслом чайного дерева (подобные средства всегда пользуются спросом, поэтому я обязательно держу запас).
Ну а даме я как можно мягче и деликатнее сообщила, что кошечка просто требовала внимания кота. Ее нужно отпустить погулять или успокоить настойкой валерианы, причем первое предпочтительнее. Владелица несчастного животного оскорбленно заявила, что: «Моя Асгердис не такая!» и высказала много нелестного, прежде чем, наконец, удалиться…
Словом, к вечеру уже хотелось только тишины и покоя.
Чтобы немного успокоить нервы, я принялась делать мазь — это всегда умиротворяет.
«Быстрым способом», то есть на водной бане, вытяжка будет томиться часа три, а пока надо составить рецепт. Что бы еще добавить?
Немножко масла таману, настойка календулы, любисток… Совсем чуть-чуть, тут главное не переборщить.
Я так сосредоточенно отмеряла сырье и заливала его эктрагентом, что не услышала стука в дверь и вздрогнула от раздавшегося совсем рядом голоска госпожи Мундисы:
— А что это вы делаете?
Отвлекшись, я, разумеется, едва не плеснула масло в огонь.
— Работаю!
Должно быть, это прозвучало довольно невежливо, и молодая женщина залилась краской.
— Извините… — пискнула она. — А можно я посмотрю? А что это? И зачем?
— Любисток для мази от псориаза, — ответила я и направилась к шкафу за экстрактом чистотела и маслом нима.
— Ой, а правда, что он гарантирует вечную любовь?
— Вполне может быть, — отозвалась я рассеянно, отвинчивая крышку на бутылочке с маслом. Брр, ну и гадость этот ним — «благоухает» гнилым луком — но исключительно полезная гадость. — Не зря ведь говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок…
Наконец все нужные пузырьки выстроились в ряд, на плите тихонько забулькала кастрюлька с водой, а по комнате распространился сильный запах прополиса и воска.
— Простите, что не уделила вам должного внимания, — высокопарно извинилась я, — слушаю вас. Давайте присядем, выпьем чаю. И вы расскажете, что вас ко мне привело.
Заинтересованность и внимание, которые читались на миловидном личике госпожи Мундисы, стекли, как вешняя вода.
— Холлдор мне изменяет, — убито сообщила она, безвольно опуская руки.
Сразу вспомнилась строчка из учебника: «При ревности используются иланг-иланг, ромашка, жасмин, валерьяна, герань».
Любопытно, а сами авторы подобных пособий пытались следовать своим советам? Разумеется, эфиры помогают преодолеть навязчивые состояния, но, к сожалению, не способны искоренить их причины.
К тому же масла не всегда уместно использовать. Например, мой драгоценный супруг едва ли согласится нюхать «какую-то вонючую гадость», по его собственному выражению, вместо того, чтобы немедленно получить отчет, где я «прохлаждалась» и с кем.
Я осторожно взяла госпожу Мундису под руку и усадила на диванчик. Она по-детски обняла подушку и закусила губу.
— Послушайте, может быть так будет лучше? Если внимание вашего мужа, так сказать, разделить между двумя дамами, оно станет менее утомительным… — тщательно подбирая слова, промолвила я, чтобы проверить ее реакцию. Не так давно она желала любой ценой избежать нежного внимания мужа, а теперь, надо думать, спохватилась…
И верно, она сочла меня монстром: отшатнулась, взглянула с ужасом и оскорбленно выкрикнула:
— Да вы! Как вы смеете такое предлагать?!
Я пожала плечами и козырнула одним из любимых высказываний инспектора Сольбранда:
— Не сумел срубить дерево — хотя бы натруси с него плодов!
Право, лучше иметь дело с карманниками и убийцами, чем с истеричными дамами!
Она отчаянно замотала головой.
— Ни за что! Я… я не смогу смириться. Не смогу… Он больше меня не любит!
Тут госпожа Мундиса вполне предсказуемо разрыдалась, и пришлось ее утешать. От нее пахло луковым соком — болью и слезами — остро и горько, резко до отчаяния.
— Ш-ш, не хнычьте, иначе муж заметит ваши заплаканные глазки, — гладя по руке, уговаривала я ее, как ребенка.
— Пусть! — всхлипнула она. — Пусть он все видит, пусть!
Действительно, совсем как дитя. Взрослая женщина не будет рассчитывать на жалость мужа, это вовсе не то чувство, которое ей хотелось бы читать в его глазах.
— Не говорите глупостей! — велела я строго.
— Я… я думаю, она его приворожила! — вдруг выпалила она с ненавистью. Ненависть воняет дегтем — густым, темным, липким, — и так же легко пачкает… — Он совсем потерял голову…