– Вот чёрт! – произнесла я.
Классический поворот сюжета – Джонни говорил со своим сильным акцентом, сопровождая его выстрелами из винтовки, от которых демоны разлетались на кусочки. Затем под аккомпанемент вычурной порно-музыки последовала детальная постельная сцена между ним и женщиной в комбинезоне. В конце фильма женщина оказалась беременна дьяволом, который разорвал её внутренности и попробовал напасть на своего отца.
– Итак… Джонни был… дьяволом?
Джен рассмеялась и покарябала ногтями по дну пустой миски с попкорном.
– Думаю, да. Или сын дьявола.
Пробежали финальные титры. Я допила свою колу.
– Вау. Это было нечто.
– Да, уж. На редкость, дрянной фильмец. Но постельная сцена горячая.
Это точно. Несмотря на порно-музыку, дурацкие спецэффекты и искусно размещенную подушку, которая закрывала половые органы Джонни, небритый лобок женщины продемонстрировали во всей красе. Он целовал его, как нечто восхитительное.
– Хорошо сыграно, – заметила я.
Джен фыркнула и поднялась, чтобы вытащить диск из DVD-плейера.
– Не думаю, что это игра. Я считаю, что как художник, он намного лучше, чем актёр. И, как он целует… и почти в каждом фильме кого-то трахает. Не думаю, что он притворялся. Это на сто процентов Джонни.
– Как он вообще сумел снять такой фильм? – я тоже встала и потянулась. Фильм длился не слишком долго, где-то около часа, но казался значительно длиннее.
– Не знаю, – Джен пожала плечами. – В семидесятых он снял целый ряд фильмов, а потом прекратил. Как сквозь землю провалился. Позднее он вернулся в качестве художника, с тех пор принимал участие всего в паре фильмов, насколько мне известно. Небольшие роли в сериалах и так далее. Наталкивает на определённые выводы. Можешь себе представить?
– Он кого-то домогался?
– Естественно, – Джен рассмеялась. – Поэтому, они его член и не показали. Если хочешь увидеть, ты должна… посмотреть здесь.
Она вытащила диск в незамысловатой чёрно-красной обложке, на которой стояло лишь одно слово. «Мусор». Продолжая болтать, Джен запихнула диск в плейер.
– Ладно, не буду тебе заранее рассказывать об этом фильме. Хочу, чтобы ты убедилась на своём опыте.
– Звучит ещё гаже, чем «Поезд проклятых».
Подруга покачала головой.
– Нет. Просто смотри. Увидишь.
Мы включили второй фильм.
Сюжет «Мусора» оказался ещё более непритязательным, чем в первом фильме. Попросту говоря, речь шла об обособленной группе, которая жила в доме гостиничного типа, похожим на Мелроуз Плейс. Типичный комплекс зданий, знакомый по многим фильмам, снятым в Калифорнии – парочка голубоватых или зеленоватых зданий, в центре – бассейн. Здесь же данное сооружение носило название «Коув». Администрация наняла привратницу. Я уверена, её играл толстяк в женском платье, вес которого зашкаливал за триста фунтов. Остальные жильцы: сидевшая на героине Шейла, душевнобольной коллекционер фарфоровых кукол Генри, незамужняя матушка Бекки и парочка безымянных второстепенных персонажей, которые постоянно приходили и уходили.
И, конечно же, Джонни.
Он играл… самого себя. Проститутку в мужском обличье. На руке кривая и косая, будто самодельная, татуировка «Джонни».
– Мне вот интересно, его в каждом фильме зовут Джонни? – рассуждала я вслух, но в ответ добилась от Джен лишь неопределенного фырканья.
Сценарий и актёры явно не из большого кино. Даже не знаю, существовал ли вообще сценарий. Одна сплошная импровизация, практически никакой актёрской игры. Они скорее походили на группу друзей, которые прекрасным субботним вечером уселись с видеокамерой и пакетом травки, чтобы снять фильм.
– Думаю, это ближе к истине, – произнесла Джен, когда я озвучила свою теорию. – О, Господи, глянь-ка на эту божественную задницу!
В большинстве кадров Джонни снимался голышом. Со сделкой пошло что-то не так, передозировка, выкидыш. В бассейне плавал труп, потом его засунули в мусор с бытовыми отходами, от него и название фильма. Даже при всём своём желании я не могла сказать, о чём этот фильм.
Единственное, что я видела, это Джонни Делласандро. Его задницу. Пресс. Грудные мышцы. Божественны соски. Он был сложен, как Адонис, мускулистый и стройный… с золотисто-коричневым загаром. Вау! Голый и загорелый, достаточно волосатый, чтобы выглядеть мужчиной, но половым гигантом он не казался.
В этом же фильме он, действительно, переспал со всеми.
– Посмотри-ка, – пробормотала Джен. – Бьюсь об заклад, он трахает её на самом деле.
Я наклонила голову, чтобы лучше разглядеть.
– Я думаю… О! Это… У него стоит? Невообразимо! У него стояк, посмотри!
– Точно, – взвизгнула Джен и вцепилась мне в руку.
Меня сильно возбудил вид его эрекции. Последний раз я такое испытывала в восьмом классе, когда во время игры в «Правду и желание» спряталась в шкафу с Кентом Циммерманом. Желудок сжался, как при подъёме на американских горках, грудь горела, перехватило дыхание, а щёки пылали.
– Супер, – с трудом выдавила я из себя. – Это просто… супер.
– Дорогая, я знаю, что ты имеешь в виду. Впечатляет, правда? И подожди… там! Ааааааа, – Джен рухнула обратно на подушки. – Он кончает.
Сцена короткая, но впечатляющая. Аппарат Джонни во всём своём великолепии. Он что-то говорил на ходу, и я не могла решить, хочу ли я понять его слова или лучше сосредоточится на моём извращённом восприятии и смотреть на его возбуждённый член.
– Какой у него пенис! – произнесла я с большим удивлением.
– Это да, – Джен счастливо вздохнула. – Чертовски красивый мужик!
Я отвела взгляд от экрана и уставилась на неё.
– Не могу поверить, что ты на него запала и ни разу с ним не разговаривала. У тебя же бывает словесный понос. В любом случае надо попробовать.
– А что я ему должна сказать? Привет, Джонни, меня зовут Джен, и, к слову сказать, мне так нравится твой член, что я заказала бы его в качестве рождественского подарка?
Я расхохоталась.
– Что? Неужели ты думаешь, что такие слова для него ничего не значат?
Девушка закатила глаза.
– Он женат?
– Нет. Вряд ли. Честно говоря, за исключением фильмов я о нем практически ничего не знаю, – Джен нахмурила лоб.
У меня не прекращался смех.
– Ну, ты, блин, и сталкер!
– Я не… – она бросила в меня подушкой, – сталкер. Я ценю только хорошее тело. Что тут такого? И обожаю его творения. Я купила себе одну из его работ, – добавила она, будто раскрыла тайну.
– Правда?
Она кивнула.
– Правда. Его галерея действительно великолепна. Множество маленьких прелестных вещичек, и не слишком дорого. А в задней комнате у него разные коллекции. Пару лет назад он выставлял и свои работы. Но это происходит редко. Думаю, его работы, как правило, между остальными, он редко выставляет их отдельно, потому что не хочет создавать впечатления, будто они нечто особенное.
В галерее я не бывала ни разу и не имела понятия, что в ней, но согласно кивнула.
– Можно посмотреть?
– Конечно. Это в моей… спальне.
Я вновь рассмеялась.
– Почему? Картины пользуются дурной славой?
Я познакомилась с Джен недавно, лишь пару месяцев назад, когда переехала на Секонд-стрит. Я никогда не касалась стыдливых тем или переживаний. Во всём остальном она вела себя довольно развинченно, что явилось одной из причин, по которым я находила её классной. Но сейчас она не смотрела мне в глаза и издавала какой-то застенчивый смешок. Я предложила не демонстрировать мне картину, если она этого не хочет.
– Там нет ничего двусмысленного, – заявила она.
– Хорошо, – я поднялась и коротким коридором проследовала к её спальне.
Квартиру Джен обставила прямоугольной современной мебелью из Икеа. Все предметы сочетались друг с другом. Хоть и мало места, всё рационально расставлено. Спальня оказалась в том же стиле. Белые крашеные стены, контраст составляла кровать с тёмно-синим покрывалом и лимонно-зелёные шторы. Её квартира располагалась в здании старой постройки с немного кривыми стенами. Одна даже стояла под наклоном, вырубленные от пола до потолка окна выходили на улицу. На ней висела парочка её собственных работ. На противоположной стене – несколько постеров в рамках, которые даже я, полный профан в искусстве, определила, как «Звёздную ночь» и «Крик».