Одна только Илайн никак не могла согласиться с этим. Теперь, правда, она не озвучивала свой протест. Лишь молча слушала своих спутниц, но внутри неё сердце, отбивая громкие удары, так же громко заявляло о своем несогласии.
Меж тем, дорога, по которой они ехали, начала сужаться, и лес, что прежде широко раскинулся слева, теперь все более плотно подступал с обеих сторон.
Воздух переменился. Теперь в нем не было и намека на городские поселения. Ни запаха еды, ни вони от скота. Кристально чистый воздух звенел от висевших в нем ноток трав и цветов.
Полынь, можжевельник, лесные цветы - нос щекотало от столь ярких, но приятных ароматов.
Илайн, откинувшись на борт повозки, вглядывалась в лес. Густые ветви деревьев, местами, переплетались, отчего получался затейливый узор, и солнечные лучи, сквозящие меж веток, придавали сказочное ощущение.
Все кругом блестело от позолоты листьев и щедрого солнца. День выдался погожий, теплый. Но несмотря на это, Илайн то и дело ловила себя на том, что дрожит.
Обняв себя за плечи, она пыталась успокоиться, но каждая попытка еще больше усиливала переживания.
Неизвестность грядущего темной тучей нависла над Илайн. Ей было страшно, горько и одиноко. Наверное, она бы даже заплакала, однако случившееся следом мгновенно изменило настроение девушки.
Несколько стрел пронеслось рядом с воинами. Лошади громко заржали...
- Засада! - прогремел мужской голос.
8
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Крик вырвался из груди Илайн, когда стрела пронзила одного из всадников, что находился слева от повозки. Через мгновение он свалился с коня, а затем еще несколько стрел посыпались из глубины леса. Одна из них вонзилась в борт повозки, на расстоянии вытянутой руки от Илайн.
Кровь заледенела в жилах девушки, когда до неё дошло, как близка она была к смерти. Вытаращив глаза, Илайн смотрела прямо на дрожащее оперенье стрелы и не могла пошевелиться.
В отличие от неё, её спутницы среагировали иначе. Они рухнули на пол повозки и спешно начали обкладываться всем, чем было можно. В ход пошли вещи, кое-какая посуда, ведра. Кто-то даже догадался прикрыться мешком с мукой...
Вдруг, воздух задрожал от боевого клича.
Мощный, по-настоящему устрашающий, он прошелся по позвоночнику Илайн ледяными мурашками. Девушка, перестав дышать, скользнула взглядом в поисках источника, кому мог принадлежать этот клич.
Взор её остановился на профиле одного из всадников.
Его губы слегка поджаты, а взор - даже здесь, на расстоянии, ощущался столь ледяным, что Илайн невольно посочувствовала всем тем, кто окажется на пути у этого воина.
Не сразу Илайн поняла, что это был тот самый Тристан. А когда это случилось, девушке стало вдвойне страшнее.
Вдруг, Тристан резко вскинул руку с мечом. Острое лезвие мрачно сверкнуло, и через мгновение отразило летящую стрелу. Она, изменив траекторию, отлетела в сторону и вонзилась в противника, который подбегал к воину.
Стрела угодила ему прямо в горло.
Темно-вишневое пятно начало расползаться по шее врага. Недоумение мелькнуло в глазах мужчины, а затем он рухнул вниз.
Случившееся выглядело столь эпично и одновременно трагично, что сердце Илайн невольно испытало два чувства.
Ужас и восхищение.
Начался бой.
Неприятели хлынули из леса.
Тристан и его воины встретили тех слаженной обороной, которая совсем скоро перешла в атаку. Зазвенели мечи, воздух затрещал от злости и криков.
Все смешалось, и теперь Илайн было непонятно кто из них - захватчики, а кто - нападавшие из леса...
Во все глаза наблюдая за разворачивающимся сражением, девушка была не в силах не то что шевельнуться, а отвести взор в сторону. Казалось, сделай она это - и случится что-то еще более страшное.
Но вот страх, что был в ней, расползался.
Не спрашивая разрешения, он распускал свои ледяные щупальца, хватался за внутренности и безжалостно сжимал их.
В какой-то момент стало так трудно дышать, что Илайн, не выдержав, начала учащенно втягивать в себя воздух.
Лишь на пятом вздохе она поняла, что тот стал пахнуть по-другому.
Он пах кровью и смертью.
Теперь она была так близка, что Илайн не сомневалась - та совсем скоро настигнет и её.
Пересохшие губы девушки зашептали беззвучную молитву. Вся её короткая жизнь закружилась в голове.