Евгения улыбнулась ему, развернулась и пошла к двери.
А он стоял и смотрел сквозь стеклянную дверь, как она садится в красную «десятку».
Она выехала на шоссе и тут же застряла в пробке. Глядя в заднее стекло стоящего перед ней «УАЗа», она думала: как же экологи собираются применять ее репеллент? Неужели бегать по тайге и на каждый капкан прыскать «отманкой»? Глупее не придумаешь.
Наконец пробка дрогнула, будто в нее ввинтили штопор и потащили.
А ей какое дело? Ее задача яснее ясного — «отманка» должна работать. Отвращать. На это ей дают деньги. Все остальное — дело самих экологов. В Питере пообещали: если испытания препарата пройдут успешно, то закажут целую партию. А потом попросят ее поработать над репеллентами для других животных, которые нуждаются в особом внимании и защите.
Она снова думала обо всем этом, глядя на экран компьютера. Евгения писала очередную бумагу для фонда. От неожиданного стука в дверь вздрогнула.
— Тут-тук-тук! Можно к вам в норку? — сладким голосом спросила Лилька.
Евгения поморщилась. В последнее время у подруги появился этот ненатуральный голос. Она говорила им не только с Евгенией, она сама слышала. С чего бы это? У Лилит просто так ничего не бывает, особенно в последнее время.
— Это ты? Стучишь, прежде чем войти? — с досадой пробормотала Евгения, торопливо гася экран. На заставке возникла рысья морда с оскаленной пастью, из нее вывалился длинный розовый язык и повис над острыми зубами.
— Впечатляет, — Лилька кивнула на экран, усаживаясь к столу.
— Хороша, да? — спросила Евгения, улыбаясь.
— По-моему, ты решила изменить свой имидж, — засмеялась Лилька.
— То есть? — Евгения посмотрела в лицо подруги. Яркие губы, яркие глаза, яркие волосы. Лилька становилась все эффектнее.
— Ты свой имидж не изменила, ты только усилила цвет всего, — заметила Евгения. — Ты стала еще больше Лилит.
— Но ты уже не Ева, да?
— Тебя больше нет рядом, — усмехнулась она. — А что за Ева без Лилит?
— Меня нет? — нарочито энергично удивилась Лилька. — Это ты все время занята, не подступишься. Ты теперь сама, как рысь.
Лилька тоже чувствует, поняла Евгения, что между ними трещина все шире. На самом деле они столько лет жили на одном куске земли, но произошел разлом.
Лилька фыркнула.
— Я ненадолго. Просто зашла, давно не болтали.
— Болтай, — разрешила Евгения, сложила руки на груди и положила ногу на ногу.
— Ты закрылась от меня, вижу, — вздохнула Лилька. Потом уже нормальным голосом сказала: — Там, куда ты едешь, не нужны головастые люди? Полагаю, тебе платят зеленью?
— Вот именно, — усмехнулась Евгения. — Таежной травой.
— Травкой или травой? — не удержалась Лилька кинув мячик подруге.
Они всегда перекидывались словами, это видно даже по надписям под фотографиями, которыми они одаривали друг друга в старших классах. «Любуйся на этот портрет. Тешь свое эстетическое чувство, хотя я сомневаюсь в его наличии у тебя», — писала на своем портрете Лилька-старшеклассница.
В ответ Евгения дарила ей карточку, на которой изображен дикий полосатый поросенок, и писала на обороте: «Я возвращаю ваш портрет. Пришлось поработать над ним, но совсем немного. Только полосочки нарисовать». Эта игра веселила обеих. Но то время прошло. Теперь, нехотя принимая словесный мяч, Евгения сказала:
— Платят сеном, Лилька. Даже не травой.
— Понятно, все отжали до предела. Я-то думала, это международный фонд.
— Он и есть международный. Но и между народами считать умеют не хуже тебя, — уязвила ее Евгения.
— Твоя матушка расстаралась? Ну, я имею в виду, тебя туда встроить?
— Да нет, — Евгения пожала плечами. — Сами нашли.
— Понятно — знают, где искать. Что ж, у принцев рождаются принцы, у нищих — нищие.
— Где ты столько мудрости набралась? — поморщилась Евгения.
— Жизнь подпитывает, — подруга растянула губы в улыбке. — Нет, похоже, ничто, кроме своего собственного дела, не осыплет денежным дождем.
Евгения снова пожала плечами.
— Мне просто интересно. И люди приятные.
— Мужчины, хочешь сказать, — засмеялась Лилька. — Правильно, не век же страдать. Но как ты без меня в такой компании? Разберешься, кто есть кто?
— Конечно, — на удивление, спокойно сказала Евгения. — Уже разобралась. Все поняла.
Она произнесла эту фразу так, что Лилька выпрямилась на стуле. Она догадалась, о чем говорит Евгения, но виду не подала.
— Поставить крест на всех — тоже правильно. Сейчас не принято рано выходить замуж. Лично я собираюсь отодвинуть семейное счастье надолго — столько всего интересного вокруг…