Глава 1
Я свободен, словно птица в небесах,
Я свободен, я забыл, что значит страх.
Я свободен с диким ветром наравне,
Я свободен наяву, а не во сне!
Именно эта композиция играла в моих наушниках, когда я направлялся в частную клинику чтобы забрать результаты своего обследования. Пробежав под лёгким дождиком несколько десятков метров, я заскочил на крыльцо пятиэтажного здания клиники и, толкнул стеклянную дверь, прошёл внутрь, стряхивая капли со своей куртки. Поздоровавшись с девушками на входе, я уже привычно свернул налево и бодро поднялся по лестнице на третий этаж, продолжая слушать музыку в наушниках и мурлыкая знакомую с детства мелодию. Под конец песни я уже приблизился к кабинету доктора для получения нужных мне бумаг, благо очереди не было и к своему времени я не опоздал, подойдя с запасом в пятнадцать минут.
- Проходи, доктор Миронов уже ждёт тебя, - ответила мне блондинка, подняв голову лишь на краткий миг, только для того, чтобы убедиться в том, что пришел именно тот человек, которому назначено.
Я кивнул, хотя этот жест был скорее для себя, ведь девушка уже занималась работой, не обращая на меня более внимания. Замявшись на миг, я решительно постучал в дверь и, после ответа, скользнул внутрь.
- Здравствуйте, Геннадий Викторович! – поздоровался я, нервно улыбаясь врачу и машинально одергивая рукав куртки.
- Присаживайтесь, Виктор, - указав мне на свободный стул, ответил среднего возраста мужчина, с маленькой и острой, ухоженной бородкой, одетый в белый халат с названием клиники на груди справа, имидж был во всем и начальство, видимо, за этим следило строго. Врач достал из стола папку с моим именем, и пробежался глазами по содержимому, освежая данные в памяти, и обратил свой взор на меня, легко постукивая карандашом по столу, – Вы, я так понимаю, за результатами исследований?
- Да, - улыбнулся я, настроение было неплохим, и в глубине души я надеялся на лучшее. Как и любой человек на моем месте.
- Так вот… Обычно мы не сообщаем то, что я хочу вам сказать пациентам, а говорим это в первую очередь родным. Но в данном же случае, вы не указали контактных данных своих родственников…
Начало было положено и слова Геннадия Викторовича звучали тихо и спокойно, словно успокаивали. Несмотря на это, я уже все понял, для этого не нужно быть великим детективом. Мои надежды и планы медленно рушились в невидимую обычному глазу пропасть, сердца замерло в страхе и кажется, пропустило несколько ударов…
- … с вашим заболеванием долго не живут. Опухоль головного мозга, да и обратились вы слишком поздно… Обратились бы вы к нам на годик-два раньше, мы бы смогли выиграть вам лет пять-семь жизни, но сейчас уже нет… Вам осталось жить не больше полугода. При должном уходе я вам дам год. Мы можем положить вас к нам в клинику, здесь за вами будут следить и обеспечат хороший уход и надлежащее лечение. Обойдется не очень дорого, но сразу говорю, будут сильные боли, сильнее тех, что есть уже. Со временем они только увеличатся, а здесь мы хоть как-то сможем обеспечить вам спокойный уход, насколько это вообще возможно в этой ситуации…Что скажете? – с волнением спросил доктор, покручивая карандаш в правой руке, левой же он открыл ящик стола и, достав оттуда бумаги, протянул их мне.
Это оказался простой договор на оказание услуг клиники, нечто подобное я заполнял две недели назад, когда приходил сюда в первый раз, и результаты моего обследования с диагнозом и счетом за услуги, который я собственно уже давно оплатил. Каким бы не было мое состояние, ложиться в больницу и лежать здесь до конца своей жизни я не хотел, это я знал твердо, после пары недель, проведенных в больнице в детстве, я больше такого не желал. Но отказывать сразу я не стал и, свернув договор, поднялся и направился к выходу:
- Я…я… подумаю… спасибо, доктор…
На подгибающихся ногах я вышел из кабинета и упал на мягкий диванчик в приёмной, прикрыв глаза. Руки же сжались в кулаки и послышался легкий хруст.
За что же так? Вроде только встал на ноги, открыл своё дело, нашёл хорошую девушку, собирался предложение делать на следующей неделе, а тут так всё обернулось… Чееерт! Как бы то ни было, сейчас мне оставалось лишь задавать один извечный вопрос – а почему же собственно я? Ничего другого в данной ситуации мой уставший и больной мозг придумать не мог.
Тяжело вздохнув, я открыл глаза и провел по лицу рукой, после чего поднялся и на негнущихся ногах пошёл по коридору, не хватало только света в конце тоннеля, усмехнулся я своей мысли, нашаривая в кармане телефон. Результаты мне известны, поэтому теперь нужно сделать несколько звонков и уладить некоторые дела.