- Он сломан! – выкрикнул я, прожигая негодяя взглядом. – Разлетелся на части!
Парис потемнел и в его взгляде появился огонёк:
- Ты сломал его?
- Отчасти, - повел плечами я, - увернулся от атаки мага и тот уничтожил артефакт. Взрыв артефакта и убил всех в этом зале. Нет больше твоего посоха, Парис! Оставь детей в покое!
- Ты лжешь! – воскликнул парень и сузил глаза, ткнув в мою сторону пальцем, - Осколки! Такие вещи бесследно не пропадают! Где осколки? Ты их поднял, отдай их мне!
- Да, они у меня, - я убрал щит в инвентарь и материализовал один из осколков, тут же ощутив отток маны, - их всего четыре, забирай, вот!
Я бросил четыре осколка на камни и отшагнул назад, решив придержать ещё два осколка артефакта у себя. Слишком уж мне не понравилась фраза однозначно темного игрока про усиление темной стороны. Заур подобрал осколки и спрятал в инвентарь, а Парис с ухмылкой посмотрел на меня и опустил меч, чтобы тут же вонзить его в грудь парня и откинуть задергавшееся тело.
- Нет! Ты же обещал! – закричал я в ярости, бросаясь к парню с обнаженной саблей.
- С них мало опыта, но для нас, Неумирающих, опыт — это ценная валюта, - доверительно сказал Парис, кивнув Зауру, который выступил мне на встречу, снося сильным ударом дубины обратно к колонне и вышибая весь дух из груди.
- Я обещал освободить их, - пожал плечами Парис и ещё раз взмахнул мечом, оборвав ещё одну жизнь, - и я это делаю. Это лишь НПС, Лерой, запомни это, они просто цифры и не стоят нашего внимания. Или ты из «этих»?
В моих глазах плыли круги, но слышал я прекрасно. Слова парня звучали в моей голове отчетливо разжигая пламя ярости в груди. Я попытался подняться, но и без этого был поднят сильными крепкими руками орка, так что ноги мои остались болтаться в воздухе. Взгляд прояснился, и я видел всю ужасную кровавую картинку, которую запомнил надолго… В итоге осталась лишь одна девочка, которой я обещал, что смогу защитить её и привести домой. Слезы текли из её глаз, но она не издавала ни звука, смотря на меня испуганным взглядом. В нём я видел надежду, но не мог помочь ей, дергаясь изо всех сил, пытаясь вырваться из хватки орка. Тот словно даже не замечал моих усилий, скалясь и хихикая, когда удары моих локтей достигали его нагрудника. Я зарычал от бессилия и кинул малую молнию в орка несколько раз и к моему счастью одна из них сработала! Железная хватка орка ослабла, и я вырвался из его рук, упав на каменную плитку. Только мои ноги коснулись пола, как я рванулся вперед, к удивленно вскинувшему брови Парису. Он легко увернулся от моей безумной атаки, но цели своей я достиг, перерезав саблей нить, что связывала девочку.
- Беги! – закричал я девочке, наседая на Париса, краем глаза заметив, как маленькая эльфийка со всех ног рванула прочь к выходу, за несколько секунд скрывшись в проходе.
Мне остается надеяться только на то что девочка сможет убежать и вернуться домой. Моего напора надолго не хватило, пара ударов и Парис перешёл в наступление, размашистыми ударами загоняя меня в угол.
- Они не просто цифры, Парис! Они живые, ты разве не видишь? – спросил я, уклоняясь от следующего удара и прижимаясь к стене, все, отступать больше некуда…
- Все вокруг лишь опыт, - пожал плечами парень, остановившись, - чтобы добиться успеха мне нужен этот опыт, и я буду его собирать любым способом. Буду убивать даже этих «детей», как ты их называешь. Настоящие здесь только мы – игроки! Этот мир создан для нас, для нашего развития! Убогий и грязный, лишь картинка. Все то что мы здесь делаем легко конвертируется в деньги и этот посох мы переведем в силу, за которую нам хорошо заплатят…
- Жаль тебя огорчать, да только у тебя лишь четыре осколка, - усмехнулся я, его риторика мне совсем не понравилась, - ещё два остались у меня, все рычаги ты уничтожил и себе их не получишь!
- Ты все же солгал…
- Если бы ты не стал убивать детей, я бы отдал тебе их! – воскликнул я, ринувшись вперед и насаживаясь на клинок парня, который тот инстинктивно выставил вперед.
Схватившись за рукоять его меча, я провернул клинок и красные надписи посыпались одна за другой. Я смахнул их, морщась от боли и сознание покидало меня. Я видел лишь искаженное злобой лицо Париса и услышал его слова: