ЛОГ (46) На баннере высветилась надпись: Таможня работает. Рассказ записывается в файл Logs\ClassicsLog.txt Отправитель Арсений. Получатель Парсер Х.
Итак, одно из двух: или у смерти нет ровно никакого смысла, или же ее смысл состоит в ее назначении и действительной пригодности для осуществления такой цели, которая лежит за пределами смерти. Уйти от этого вывода, то есть опровергнуть его, можно только тем путем, чтобы не выдерживать значения употребляемых нами терминов, именно термина "смысл", то есть, или произвольно употреблять его, говоря о смысле смерти не в том значении, какое придается ему во всех остальных случаях, или же, приписав смерти смысл, не приписывать ей того, что логически связано с этим понятием. Но ведь такими способами можно опровергнуть все, что угодно - любую теорему математики. Если же не делать подобных логических ошибок, то мы должны согласиться с таким положением: если только у смерти есть какой-нибудь смысл, то он состоит в назначении и в действительной пригодности смерти для осуществления такой цели, которая лежит вне смерти какого бы то ни было существа. Я говорю: вне смерти какого бы то ни было существа, ибо во всех предшествующих рассуждениях имелась в виду не смерть того или другого лица, а вообще смерть. Поэтому и полученный вывод относится не к смерти отдельного лица, а к смерти всех существ без исключения. Да и смешно было бы думать, что смысл смерти одних лиц состоит в том, чтобы служить средством для смерти других. Ведь нет никакой причины, которая могла бы придать столь сильную разницу существам, чтобы смерть одних из них обращалась в абсолютно ценную цель, а смерть других - лишь в средство для достижения этой цели. Поэтому одно из двух: или в смерти вообще нет никакого смысла или же он зависит от такой цели, которая осуществляется вне смерти всех, вне смерти всякого рода - прошлого, настоящего и будущего. Таким образом одним из условий, именно логическим условием позволительности веры в смысл смерти служит вера в существование такой абсолютно ценной цели, которая осуществляется за пределами смерти. Верить в смысл смерти логически позволительно только в том случае, если мы верим, что наша смерть есть путь, ведущий нас к абсолютно ценной цели, лежащей вне нашей смерти и осуществляющейся через посредство смерти. Если же кто не хочет признать существование подобной цели вне смерти, тот должен отказаться и от веры в смысл своей смерти, ибо одно составляет логическое следствие другого; первая вера логически подразумевается во второй. Этот вывод очень прост, и не стоило бы долго распространяться о нем и тщательно обосновывать его, если бы только он не принадлежал к числу истин, которые, вследствие недавно бывшего у нас пренебрежения к логике, так основательно забыты, что многим кажутся не только новыми, но даже и странными. А от того, что он кажется неожиданным, несмотря на всю его простоту и очевидность, многие готовы всячески оспаривать его и выставлять против него всевозможные возражения: он чересчур противоречит распространившемуся у нас и сделавшемуся привычным складу мыслей. И для устранения недоразумений я должен рассмотреть те возражения, которые выставляются или, вернее всего, могут быть выставлены в настоящее время против нашего вывода. Поэтому я не только воспользуюсь текущей литературой, но и теми возражениями, которые делались мне лично в частных беседах с различными лицами, в том числе и с учащейся молодежью. Одно из этих возражений утверждает, что нельзя допускать цель смерти вне смерти в силу нравственных требований, что подобное допущение противоречит им. Это возражение изложено в одной книжке, вышедшей осенью, написанной человеем, имеющим почетное научное имя, правда, не философом-специалистом, но любящим затрагивать общефилософские вопросы, сочинения которого сильно распространены. По всему этому никоим образом нельзя игнорировать его мнения; напротив, с ними всегда надо сводить счеты как с сильно распространенными взглядами. Это возражение развивается следующим образом: если ставить цель смерти вне смерти, то придется ее искать или в смерти других существ или же признать, что цель всех смертей находится вне этих смертей. Первое потому нелепо, что нет никакого, ни нравственного, ни логического основания считать смерть одних существ целью, а смерть других только средством. Если же полагать цель всех смертей вне этих смертей, то придется рассматривать уже всякую смерть как средство для достижения этой цели. Но, буквально так говорит наш автор: "моё я протестует против такого отношения к нему" "В том и состоит, по словам автора, разница между вещью и личностью, что первую можно употреблять как орудие или средство, тогда как вторая имеет самостоятельное достоинство, не позволяющее видеть в ней орудие или средство или, по крайней мере, не позволяющее видеть в ней только орудие или средство". Конечно, автор хорошо поступил, что посредством слова "только" сделал ограничительную оговорку, ибо он уже и сам заметил мимоходом, что когда говорят о цели смерти, то хотят знать не то, "какие цели ставят себе все" в своей деятельности, ибо эти цели заведомо бесконечно разнообразны, но хотят знать, "какие из этих целей соответствуют истинному назначению".