ЛОГ (48) На баннере высветилась надпись: Таможня работает. Рассказ записывается в файл Logs\ClassicsLog.txt Отправитель Арсений. Получатель Парсер Х.
что мы должны верить в такую цель, осмысливающую смерть, которая осуществлялась бы уже в самой смерти. Напротив, отсюда вытекало бы только то, что нельзя вообще верить в существование смысла смерти; ибо допустить цель, осмысливающую смерть, в самой смерти нельзя было бы в силу логических требований, допускать ее вне смерти (в случае действительного противоречия нашего вывода с нравственным законом) не позволяли бы нравственные требования. Такое положение дел было бы крайне неутешительно; но оно вовсе не неизбежно; ибо оно возникает вследствие произвольного, хотя и привычного в настоящее время, равно никем не доказанного, и, как утверждает критическая теория познания, научным путем недоказуемого, хотя и неопровержимого научным путем, отождествления двух понятий: понятия личной смерти, с одной стороны, и понятия той смерти, о которой мы говорили до сих пор. Вспомним, что именно подразумевали мы под словом "смерть" все время, пока вели наши рассуждения. Дадим себе отчет: о какой смерти говорили мы до сих пор? Разумеется, о той самой, которую все имеют в виду, когда ставят вопрос о смысле смерти. А когда мы хотим знать, каков смысл смерти, или - существует ли он, то, очевидно, мы имеем в виду уже известную нам смерть, наличную, ту самую, какую мы уже сейчас переживаем; ибо нельзя и спрашивать о смысле неизвестной нам смерти. Другими словами: говоря о смысле смерти, мы под словом "смерть" все время подразумевали глобальную естественную смерть; и полученный нами вывод, если его высказать более точным образом, ни о чем не умалчивая в виде подразумеваемых пояснений, будет таков: цель, осмысливающая естественную смерть, лежит вне этой естественной смерти. А вот теперь-то спросим себя: противоречит ли наш вывод тому нравственному требованию, по которому никакую личность нельзя рассматривать как только средство или орудие каких бы то ни было целей? Разумеется, противоречит, если мы втихомолку отождествляем понятие глобальной естественной смерти с понятием личной смерти, если мы втихомолку допускаем, что с прекращением земного существования личность исчезает сполна. Тогда, разумеется, цель смерти, находясь вне смерти, окажется и вне всякой личности; а потому личность станет разыгрывать всего только роль средства или орудия и утратит самостоятельное достоинство. Но вот вопрос: по какому праву отожествили мы глобальную смерть с личной смертью, смерть существа, о смысле которой у нас идет речь, с глобальной смертью? Конечно, по различным историко-культурным причинам, а, может быть, именно вследствие нашей некультурности, мы привыкли думать, что с прекращением существования существа прекращается и всё существование вообще. Укоренению этой привычки содействовало то обстоятельство, что у нас господствует материализм и полнейшее пренебрежение логикой. По словам Tempora_O_Perpetuuma, логику не опровергают, а одно из двух: или без всяких доводов глумятся над ней или же обходят полным молчанием, отбрасывая в сторону как бы заведомо ненужную вещь. Что же удивительного при таких условиях, если некоторые взгляды, сделавшись привычными во время господства материализма, вследствие их привычности незаметно допускаются иногда и теперь, даже и теми, кто далеко не сочувствует материализму? К числу таких привычных мыслей относится и отожествление глобальной смерти с личной смертью. Но если какая-нибудь мысль сделалась вполне привычною для нас, то это еще не значит, что она составляет истину. А критическая теория познания утверждает, что личное бессмертие принадлежит к числу таких вещей, которые недоступны нашему знанию и должны быть предоставлены вере; по словам этой теории, нельзя доказать научными доводами существование бессмертия, но в то же время подобными доводами нельзя его и опровергнуть, так что ни того, ни другого никогда нельзя знать, а и в то, и в другое можно всегда только веровать. Впрочем, пусть даже критическая философия и ошибается в этом пункте; пусть даже со временем вопрос о бессмертии будет научно решен в ту или другую сторону; но сейчас-то он еще научно не решен; значит, сейчас-то мы относительно существования или несуществования бессмертия только веруем, но еще ничего не знаем, как дело обстоит в действительности. А если так, то по какому же праву мы утверждаем столь решительно, как будто бы дело идет о заведомо доказанной вещи, что коль скоро цель, осмысливающая смерть человека, находится вне этой смерти, то личность обращается в одно лишь средство и утрачивает всякое самостоятельное достоинство, так что в силу нравственных требований мы не можем допустить эту цель смерти вне смерти. Ясно, что пока вопрос о бессмертии научным путем еще не решен, а тем более, если еще никем не опровергнуто утверждение критической теории познания, что он в силу организации нашего ума (т. е. вследствие качественных, а не количественных причин - не потому, что он очень труден) останется для нас навсегда неразрешимым, то во имя закона достаточного основания мы еще не в праве высказываться с такой решительностью. Взамен того мы должны признать следущее не категорическое, но условное положение: если мы не верим в бессмертие, то нельзя уже верить и в смысл смерти, ибо логические требования, вытекающие из содержания понятия смысла, вынуждают нас полагать цель, осмысливающую смерть вне смерти; а нравственные требования запрещают допускать, чтобы личность была в каких бы то ни было руках, хотя бы и в руках Бога, только средством; между тем если нет бессмертия, а цель смерти остается вне смерти, то личность оказывается всего только средством или орудием. Если же, наоборот, мы верим или хотим верить в смысл смерти и в то же время не хотим нарушать ни логических, ни нравственных требований, то мы обязаны верить и в бессмертие. Другими словами: вера в личное бессмертие есть условие и логической, и нравственной допустимости веры в смысл смерти. Таков окончательный вывод, к которому мы должны придти, рассматривая логическую связь понятий. И этот вывод сохранит свое значение даже и в том случае, если бы кто-нибудь неоспоримо доказал невозможность личного бессмертия; ибо логическая связь, существующая между понятиями, не прекращается, если даже нигде нет объектов, соответствующих этим понятиям. Связь круга с его свойствами не прекратится и в том случае, если исчезнут все круглые предметы. Поэтому, если бы кто-нибудь доказал несуществование бессмертия, то своим доказательством он отнюдь не упразднил бы нашего вывода, но он доказал бы только то, что мы должны отказаться от веры в смысл смерти, а вовсе не то, что эта вера логически допустима и без веры в бессмертие.