Со временем родилась легенда о деве, ждущей освобождения. Поначалу-то некоторые помнили настоящую подоплеку заточения, но и она забылась, оставив в людях лишь добрую сказку. Хотят люди верить в добро, даже изначальное зло, переврав и исказив, превращают в надежду на спасение и добро. Странно, что никто не стал слагать легенды про то, что вокруг творились необъяснимые вещи, о том, как башня выселяет их с насиженных мест, никто даже не заикнулся о запустении, море, гладе, окружившем башню. Люди хотели верить в добро. А легенды то на поверку и нет. Меня заточили сюда пожизненно. Наложили заклятие, только без всяких оговорок на будущее освобождение. Без права на надежду.
Я, будучи пусть и самоучкой, все же знаю, что это такое. Наказание бессмертием. Навсегда. Несмотря на легенды случайно оказавшихся неподалеку романтически настроенных бардов и менестрелей, поющих о прекрасной деве, заточенной в башне, в ожидании принца. Которой никто и никогда не видел. Даже мой силуэт, поначалу мелькавший в окнах, когда под башней появлялись случайные путники, никто из них не мог нормально рассмотреть. Башня хорошо ограждала меня от случайных посетителей. Я могла видеть этих людей, даже подходила к выходу из башни, но не смела выйти, окликнуть, заговорить, позвать, намекнуть на свое местопребывание. Иначе могли пострадать эти ни в чем не повинные люди, а еще и я сама. Брат здорово расстарался. Ни одна ведьма не имеет возможности снять наложенное заклятие, иначе пострадают многие. А еще никто не имеет даже представления о формуле заклятия, без участия самой чаровницы. Умелица давным-давно истлела.
Да я никогда не лелеяла подобных надежд. Заклятие, заковавшее меня в башню, я знала наизусть и в свое время испробовала все возможности. Башня услужливо подсказала все формулы, коими пользовалась моя противница. Конечно, я предполагала, что моих знаний недостаточно. Только башня хранит такие сокровища, что никому и не снилось. А в фолиантах по магии я такого начиталась, позавидует самый просвещенный маг и кудесник. И нигде даже намека на возможность положительного исхода. Все заклятия имелись в книгах, но, ни одно в том ракурсе, которое мне требовалось. Ни одно из наложенных заклятий не получалось совместить, собрать в кучу, как того добилась моя мучительница. Ведьма то была доморощенной, с извращенной фантазией.
Канули в лета и брат, жаждущий власти и его преемники, затеявшие точно такой же кавардак, как и он сам. Та история давно забыта и развеяна в пыль. Прямых наследников не осталось. На месте империи выросли совершенно другие царства.
А здесь тишь да гладь. В последний век все настолько заросло лесом, что даже из окон башни слабо виден горизонт. Даже климат сменился на более теплый и влажный. Деревья распустили кроны так широко, что кажутся сплошным ковром, под которым ничего не различить. Да я и не смотрю в окна. Надоело.
Надоело. Опротивело. Опостылело. Осточертело. До зубовного скрежета. До бешенства. До отчаянности. За столько-то веков.
Я ни на кого не налагала заклятий, не сыпала пророчествами, не рассказывала проклятий, не приходила в страшных сновидениях, не подсылала привидений. Я не смирилась с наказанием, но не чувствовала необходимости в мести. Я сама стала на сторону брата и знала его характер. Знала, рано или поздно он все равно сделает нечто подобное. Маг под боком опасное соседство, особенно когда так близко власть. Мы дети одного отца, выросшие с одной мыслью, стать равными с ним. С мечтами о признании, о любви, о равности, о гордости, о величии.
В последние два века я практически не появляюсь на воздухе. Окон не раскрываю, не сижу на самом верху, под крышей и не сторожу случайного прохожего. Этим я не страдала даже в самом начале моего заточения, когда многие были в курсе моей истории.
У меня нет слуг. Никто не решился уйти вместе со мной. И я их не виню. Лучше прожить короткую жизнь, чем видеть, как все рушится и превращается в прах. Да и не нужны мне слуги. Заклятие сработано так, что я никогда не знаю недостатка в горячей пище и холодной воде. Моя ванна всегда разогрета до комфортной мне температуры, в помещениях поддерживается определенная температура, и я не знаю, что такое зимние холода. Воздух всегда свеж и напоен ненавязчивыми ароматами, меняющимися в зависимости от моего настроения. На столе в кухне, а я питаюсь только там, не ленюсь спускаться на несколько пролетов вниз, всегда пышущая жаром и дразнящая ароматами, любимая еда. Иногда, когда надоедает, я просто, говорю в пространство, чего хочу, и оно вскоре оказывается на столе. Еда настоящая, не иллюзия. Я часто задерживаюсь в кухне. Только здесь я чувствую себя хоть как-то уютно рядом с огромным всегда жарко горящим очагом, освещающим полутемное помещение. Здесь у меня появляется ощущение, что я не одна. Пляшущие по стенам тени напоминают мне о суете поваров, посудомоек, печника, о гомоне поварят. Иногда мне кажется, что ведьма создала на кухне определенный микромир, способный поддерживать не только быт, но и целостность всей башни. Глядя на окружающее меня великолепие я в который раз поражаюсь силой, мощью, величием создавшей все это ведьмы. Ни в одной из прочитанных мною книг я так и не нашла ни одного упоминания о подобных магах.