… курсанты — только с разрешения членов учительского совета. В частности вам надо подписать разрешение у заведующего кафедрой боевых искусств.
— Дворяне не зависят от мнений ученого совета, все эльфы — дворяне от рождения и у нас своя императрица.
«Ну — да, империи нет, зато есть императрица», — подумал я иронически.
..а откуда мы знаем простолюдин он или дворянин: Никто не имеет права, если он инкогнито.
…а вот одежда простолюдинская, прикажу отстегать его плетями…
Терпение лопнуло:
— За пределами Академии мы можем драться, не нарушая академические правила. Я вот там — за кафе видел уютный сквер, пошли туда.
Я подошел к эльфам, демонстративно надевая колечко на мизинец:
— И не надо сомневаться в моем дворянском статусе.
Глава 19
Снова вышли из Академии, прошли кафе, углубились в сквер, распугав немногие парочки. Отметили огненным заклинанием круг, выжигая траву и спекая землю.
— До смерти будем драться или как? — спросил я.
— Как получится, — ответили посерьезневшие эльфы.
Скинул куртку, подумал — снял и рубашку.
— Артефакты, — заверещали эльфы, — артефакты не положено.
Не стал спорить. Снял, положил на рубашку. Крутанул на пробу шест. Не мой, конечно, привычный, но тоже не плох — оббит бронзовыми кольцами, заострен на концах. Этакое двустороннее копье.
— Аристократ, а дерется плебейским оружием… — послышалось из толпы зрителей. Которых все прибывало. Студенты валом валили на первую в этом учебном году дуэль. Пришли и некоторые преподаватели. В частности — физрук, давший мне шест. Впервые увидел целительницу: милое, почти кукольное личико, аккуратные, хоть и большие, заостренные ушки, глазища зеленые, в пол лица. Настоящая эльфийка, не то что эти — мелкие и темные.
А вот и светлый эльф идет, заведующий кафедрой боевых искусств. Свил какое-то магическое плетение и, будто в мегафон, на весь сквер:
— Администрация Академии не в праве помешать аристократам мерятся силами, но от имени ученого совета предупреждаю: участники этой дуэли не будут допущены к вступительному экзамену в этом году. Академия в праве сама решать, кто достоин учится в её стенах. Данная дуэль вызвана националистическими предрассудками, поэтому мы приняли такое жесткое решение. В Академии нет наций, нет простолюдинов, нет противоречий между курсантами.
Я молча отошел к своим вещам, положил шест и начал спокойно одеваться. Ариэль возмущенно потопал ногами, но тоже вложил мечи в наспинные ножны.
— Отнесу оружие, а вы что-нибудь пока закажите, — кивнул я на кафе своим новым друзьям.
Сдав оружие и услышав от тренера, что он тоже любит работать с шестом (потренируемся в паре, конечно), припустил в кафе. Одно то, что это — не харчевня, не трактир, не какая-то там забегаловка, а кафе, подразумевающее кофе, меня радовало. И первое впечатление оправдало радость: чисто, пахнет ванильно и кофейно, никаких мужиков с бабами и девушки в обслуживающем персонале с белыми фартучками. Жаль лишь, что ножки закрыты до носков башмачка, в этом мире, как и в нашем прошлом грудь оголяют, а ножки (самое лакомое для старого ловеласа) прячут.
Ребята уже заказали булочки с медом и большие чашки кофе. Они ждали только меня. За соседним столом увидел Валентина (Валентину), кивнул но не получил ответного кивка. Странно, потом выясню, какая блоха её укусила, в пути вроде и сдружились почти.
Кофе был бодрящий, поэтому я не сразу уснул. На новом месте всегда плохо спится: подсознание как бы выискивает опасность, пытается адаптироваться к непривычному. Но все же уснул. И погрузился в эротическое сновидение. Из детских собственных воспоминаний. Сперва невинно.
Как-то на уроке рисования учительница дала задания всем рисовать друг друга, кто кого хочет. Это было интересное задание, только не так просто выбрать, кого ты хочешь нарисовать?
Я повертел головой. Те, с кем дружил, сидели далеко и рисовать их было трудно. А тех, кто сидел близко, рисовать не хотелось.
Ближе всех на одной с ним парте сидела Наташа. Она с ним сидела с самого начала учебного года, потому что всех мальчиков рассадили в паре с девочками, чтоб они на уроках не баловались. Наташа была спокойная девочка, она была не жадная и всегда делилась с Ромкой бутербродами, а он делился с ней яблоками. Они спокойно жили вместе на одной парте.
Но ему никогда не приходило в голову рассматривать свою соседку. А теперь, решив, что он нарисует ее, я стал смотреть на девочку внимательно.