— Да, Аллин, идите на лекцию. Я разберусь с этой проблемой. Но ежели сам император потребует, придется вернуть…
Возвращаясь в аудиторию я опять столкнулся с Харьковой. В коридоре никого не было, поэтому взял её за предплечье, включив первое ускорение, и сказал:
— Послушай, баронесса. Мне очень жаль, но я не при делах. Эта баронесса Короткова сама все затеяла, она и меня пыталась подставить, ну ты же видела. Если хочешь — пошлю своих людей её убить. Только перестань на моем пути появляться, пакости строить, иначе вынужден буду принять жестокие меры.
Зря я думал, что кошки — терпеливые и умеющие ждать создания. Пантера в образе Валентины оказалась истеричной и нетерпеливой. Она заорала:
— Ой, насилуют, как ты посмел меня тронуть, смерд!
Вроде никого и не было, но на крик вмиг проявилось несколько студентов. Неизвестный мне старшекурсник, которому баронесса быстренько показала синяки от моей хватки под ускорением, подошел и сказал:
— Вы неучтиво себя вели с аристократкой, назовитесь.
— Аллин Гродецкий, инкогнито. Аристократ.
— Можете доказать?
— Только частным образом, тет-а-тет, если пообещаете не выдавать мой секрет.
— Подождите, баронесса, я все выясню и если что — вызову наглеца на дуэль.
Зашли в пустующую аудиторию, извлек зашейный паспорт в виде целительского амулета. Парень быстренько сплел плетение видимости магии, вгляделся…
— Прошу простить меня, Ваша Светлость. Я — граф Курушин Лев из морского графства. Я усомнился, простите. Но что от вас хочет эта девушка?
— Да вбила себе в голову, что я виновен в смерти её отца. А тот остался в баронстве Коротковой, амурные дела. Ну и баронесса, скорей всего, его и отравила да второе баронство прикарманила. Очень непорядочная дама. Должно приехать мое семейство на новогодний бал, вот тогда и посоветуюсь с батюшкой, что с этой стервой делать, с Коротковой.
Мы вышли в коридор и граф, обращаясь к ждущей Валентине, сказал:
— Простите, но Аллин, похоже, в данном случае невиновен. И я не вполне понимаю вашу, баронесса, настойчивость в его адрес.
Ну а я, решив что на сегодня с меня нервотряски достаточно, побрел на выход и, поймав извозчика, (они постоянно дежурят недалеко от Академии) приказал вести себя в веселый дом (так тут называют публичные). Надо было скинуть напряжение, да и тело юношеское не было удовлетворено искусственными эрекциями. Ему требовалась баба.
Насколько я успел узнать, проституция в этом мире не осуждалась. Напротив, хорошо заработав на сексуальных услугах, дама могла выбрать успешного мужа и была вхожа в светское общество. Были даже матроны, которые и в замужестве продолжали работать в веселых домах, пользуясь уважением за достаток и хороший заработок.
С подобным в первой жизни я сталкивался в стойбищах нгасанов, коих в те времена оставалось на Земле всего 862 человека[1]. Полное отсутствие ревности. И стремление предложить жену али дочку гостю. (Такой обычай существует у многих малочисленных народов, особенно у северных наций). Видимо вызван постоянной необходимостью в свежей крови.
В столице было несколько веселых заведений, студенты с восторгом отзывались о южном, в районе, рядом со знамениты парком и Борисовскими прудами. Комплексом искусственных прудов, где водились золотистые карпы. перемешанных с густым смешанным лесом, наполовину лиственным и наполовину еловом. Вот я и отпустил коляску, не доезжая до здания, пошел, прогуливаясь, шаркая ногами в золотой листве, дыша полной грудью.
Мне грустно от того, что — осень.
Листок так долго кружит на ветру.
И головы, взлохмаченные, сосен
Запутались в желтеющем лесу.
Судьбы своей совсем не понимая
Листва шуршит у самых ног,
А я опять зачем-то поднимаю
Еще один желтеющий листок.
Жизнь прекрасна, особенно когда старое тело не просит покоя. Разум прекрасно помнил ощущения первого тела, в котором последний год даже дойти сто шагов до магазина приходилось делатьс двумя перерывами на отдых, благо лавочки были вдоль по улице… Но в столице все же не так хорошо, как в родном замке, на природе у широкой речки, Там и воздух другой.
[1] Нганасаны населяют восток Таймырского муниципального района Красноярского края и территорию, подчинённую администрации города Дудинка. Являются самым северным народом Евразии.
Глава 27
Двери у веселого дома оказались золотыми, а швейцар — толстым и неулыбчивым.