Но давно нет на прошлой Земле братьев — фантастов, давно исключили из школьной программы книгу «Как закалялась сталь». Другие ценности пришли в агонизирующий мир моего прошлого.
Впрочем что мне — я же умер. А во второй жизни иные проблемы. Например,
то, насколько я слаб по сравнению с эльфами. Конечно, те тренируются сотнями лет… Как-то пришла к нам на тренировку (со мной за плату занимается сам зав кафедрой боевик эльф Альваро (ну так по 10 золотых за урок при его месячной зарплате в 25 золотых) темная эльфийка, принцесса Ар-Алэль (для друзей просто Алла). У нас с ней было еще несколько раз (когда оставался ночевать в общаге). Но никак не думалось мне, что девушка (пусть и столетняя) способна так драться. Я в третьем разгоне с трудом успевал увидеть, что они со светлым творили на площадке.
— Скажи, Алла, — не удержался я тем же вечером, угощая Ар-Алэль в коммерческом кафе, — вы что — четвертым уровнем владеете? Вы так быстро перемещались со светлым…
— Уровень уровнем, но и владение каждым из них может быть разным. Я во втором перемещаюсь, как ты — в третьем. Вот тебе и кажется слишком быстро. А четвертый уровень… говорят, древние маги владели им, обращаясь в сказочных существ, потому что как не укрепляй человеческое тело оно не выдержит нагрузок четвертого. Поехали со мной, что ты тут забыл? У нас ты сразу получишь высокий чин при царском дворе, много денек и мы обучим тебя нашим секретам. Нет в мире бойцов равных эльфийским. Вот и ты таким будешь, непобедимым. И целительству научим. Нашему, лесному, секретному…
— Извини Алла, ты просто не знаешь кто я и что меня держит в империи.
— Пускай ты даже и сын графа! У нас ты будешь главней.
«Ну, ну, — подумал я, — как же — графа. А не хочешь второго человека в империи!»
— Хочешь поссориться? — сказал вслух. — Нет, тогда прекрати пустые разговоры. Или ночуй одна.
А за неделю до Нового года я решился на операцию по удалению шрамов. Связался со Шкилей, попросил найти человека с такими же шрамами — потренироваться. Что ж, работа кропотливая, выматывающая. А без помощников вообще муторная. Чешуйка за чешуйкой, слой за слоем: стасис — подобие, стасис — подобие… И так семь часов без перерыва.
— О да! — воскликнул главный вор. — Вы сделали это, мой князь!
— С тобой буду работать в выходные. Мне потребуется помощь сильного целителя. И вы оба должны произнести на алтаре две клятвы: сохранения моего секрета и преданности мне лично.
— Хитер! — только и сказал главный вор столицы.
В ближайшее воскресенье я принял клятвы от Шкили и целителя (Мишарин Роман с неплохим источником целительской энергии) и до позднего вечера чистил главу гильдии от застарелых шрамов. Вымотался. Благо, догадался помощь принять, Мишарин подпитывал плетение стасиса и меня, когда я слабел. Он явно догадался о моем видении, но остался уверен, что вижу только линии и завитушки магической энергии. За тайну я был спокоен, нарушить алтарную тайну нельзя физически — умрешь.
— Вы — видящий маг! — сказал он потрясенно. — Позвольте служить вам?
— Я призову тебя потом, попозже.
Я был совсем не против собрать собственную команду и формировал её. Вон, граф Курушин потенциально был моим человеком, библиотекарша, после того как вылечу, еще кое-кто из студентов. Да и сам Ходос не погнушается войти в команду Светлейшего князя, когда узнает кто его студент Аллин.
Почему я пока не лечил библиотекаршу? Во-первых, не хотел светить свое запредельное умение в Академии. Девушка без шрамов произведет фурор, ну как мне спрятаться. Так что потом, когда станет известно чей я сын. А во-вторых хотелось освоить восстановление энергетических каналов. Источник у девушки никуда не делся, светился, но энергетика была разорвана. А как её восстановить я пока не знал. Все же организм человека — не авторучка. Мог навредить, вообще убить мог.
Вечером неспешно ехал домой (все же договорился с конюшней и стал оставлять кобылку в Академии) размышляя о том, что надо бы обогатить местную культуру сборником стихов. Ну а что, в прошлой жизни писал, даже помню некоторые. Не Есенин, конечно, не Бродский, но были удачные. Вот, чем плох, например этот:
Я просто Блокуподражаю,
Гляжу в оранжевость вина,
В кафе часами пропадаю,
Пока не включится луна.
Потом иду среди прохожих,
Ищу аптеку с фонарем,
Среди бездельников расхожих,
Что исчезают за углом.
Еще — стою под фонарями
И Незнакомки тень ищу,
И обнаженными губами,
Ее название шепчу.