— За церковью Входа Господня в Иерусалим у Знаменского моста, — объяснила тульпа. — Кстати, неплохо бы ещё Вам портмоне сделать, а то носите деньги в кармане, как школьник. Не солидно. Но это дело посерьёзнее, чем галстук пошить. Нужно мастера хорошего искать. Я сейчас навскидку не готова кого-то порекомендовать.
Как бы не хотелось родным, а особенно брату с сестрой, говорить, что я съезжаю от них, но рано или поздно это сделать придётся. Поэтому забрав уже готовые галстуки в ателье и накупив в соседней лавке чая, сладостей и фруктов я отправился в родительскую квартиру, где в кругу семьи сообщил о своём переезде.
— И где ты собираешься жить? Если это, конечно, не секрет, — ехидно спросил отец, когда на стол выставили только что вскипевший самовар и принесённые мной вкусняшки.
— Не секрет. Досталась мне по случаю хибара у Невского проспекта за Фонтанкой, — плеснув себе в чашку ароматной свежей заварки, ответил я папе.
— Фи. Это же ещё даже столицей не считается, — скривился папаша, словно съел лимон. — Неужто настолько поистратился, что даже не можешь позволить себе снять квартиру в приличной части города?
— Так уж получилось, — не стал вдаваться в подробности я.
— Сашенька. Внучек. Ты уж не забывай нас, — посмотрела на меня Мария Алексеевна.
— Так вы и сами в гости заезжайте, — я назвал адрес, услышав который, отец ещё больше скорчил лицо. — Меня не будет дома, так прислуга всегда в дом пустит.
— Он ещё и прислугу нанял, — продолжил папаша свой спектакль, — Небось немощных бездомных приютил в своей хижине.
— Нормальная семейная пара с пацаном Лёвиных лет, — флегматично парировал я отцовский выпад. — Мужик брат местного городового. Так что за домик и свои скромные пожитки я могу быть спокоен.
— Саша, зачем тебе какой-то дом за Фонтанкой? У тебя ведь мы есть, — уткнувшись в моё плечо и глотая слёзы, спросил брат.
— Мужчины рано или поздно всегда покидают отчий дом, чтобы обрести свой, — успокаивал я Лёву, поглаживая по голове. — Я вырос и мне тесно здесь. К тому же мама вот-вот должна родить нам брата или сестрёнку и у нас станет ещё теснее.
— Но ты ведь будешь навещать нас, когда окажешься в городе?
— Конечно, буду. Ты и сам приезжай в любое время, даже если меня не будет, — похлопал я его по плечу и чтобы сменить грустную тему разговора, поинтересовался у брата,– Ты писал, что научился фонариком моргать. Покажешь?
— Конечно, — вытер брат слёзы и начал беспорядочно моргать огоньком. — А ещё, я вот как могу. — И белый холодный свет начал лучиться не из артефакта, а от противоположной стены комнаты.
На этом Лёвин перфоманс не закончился. Он начал менять цвет, излучаемый фонариком. Моргая то красным огоньком, то зелёным, Лёва явно отошёл от грустных мыслей, связанных с моим переездом, а я задумался.
— Лёва, кроме всех цветов радуги ты пробовал зажигать фонарик другим светом? — стало интересно мне.
Если мой предшественник умудрился в своём первом перле воспроизвести видимый человеческим глазом спектр света, то где гарантия, что он не захватил вообще всю линейку от инфракрасного до ультрафиолета?
— Пробовал, — кивнул брат. — Только когда я пытался засветить следующим светом после красного, ничего не было, кроме тепла, а после фиолетового шёл такой цвет, что я не могу объяснить.
— Более синий, чем пурпурный и красней, чем лиловый? — подсказал я брату.
— Точно, — согласился Лёва. — А ещё запах был, как после грозы.
— Ты долго этот цвет рассматривал? Глаза вечером не болели?
— Болели. Словно песка мелкого в глаза целую пригоршню кинули, — кивнул Лёвка и задумался. — А я и не догадался, что глаза болели из-за цвета. К тому же, испугался запаха и больше такой цвет не пытался получить.
— Дай-ка, братишка, мне перл, — и получив в руки артефакт я зажёг в углу комнаты не яркий ультрафиолетовый огонёк. — Такой был цвет?
— Да, — кивнул брат. — Но только грозой пахло, а у тебя нет.
— Попробуй повторить именно этот цвет, — вернул я Лёве перл. — Ничего страшного, если сразу не получится.
Раз десять брат делал попытки, но меня не устраивал результат. Дело в том, что ультрафиолетом считается большой интервал излучения, а наиболее бактерицидным свойством обладает крошечный участок определённой длины волны. Сам я его отлично могу воспроизвести, потому что приноровился работе с частотами и длинами волн, а вот брат у меня, можно сказать, неофит, а потому приходится ловить момент, когда он повторит мой пример.
— Остановись на этом цвете и хорошо запомни сколько эссенции через себя пропускал, — попросил я Лёву. — Затем погаси перл и снова зажги такой же цвет.