— Это что же получается, барин? Шесть лет мамку с папкой не видели что ли? — удивился Степан. — Как так можно над ребятишками издеваться?
— Не всё так страшно было, — улыбнулся я в ответ. — Родителям не возбранялось детей навещать. А вот на каникулы и правда до этого года из Лицея не отпускали.
Первое, что я сделал после завтрака, так это собственный фонарь, благо запас в ларце позволял. А то хожу, как сапожник без сапог. Случись что, а у меня кроме ослепляющего прожектора и подсветить себе нечем.
— Ну как, кладоискатели? Готовы исследовать содержимое сундуков? — собрал я тульп у тайного прохода в не менее тайную комнату.
— Подожди, Александр Сергеевич, — выглянув в окно заявил Серёга. — К тебе не иначе, как гости пожаловали.
— Кто ж ходит в гости по утрам? — стало мне любопытно и я присоединился к Сергею, пытаясь рассмотреть, кого же это принесло до обеда.
— Судя по карете и кучеру, это ваша родня подкатила, — выдал заключение Серёга. — Ну да, так и есть. Вон в окошке кареты Олино лицо мелькнуло.
— Стало быть отбой разграблению сундуков, — скомандовал я. — Идём встречать гостей. Ольга одна не приедет. Родители сестру настолько зашугали, что для неё выйти одной из дома, это всё равно, что совершить побег из Шоушенка.
— Мужика бы ей стоящего, — заметила Алёна Вадимовна, глядя в потолок.
— Согласен, — вздохнул я в ответ. — Да только где такого найти?
Как я и предполагал сестрёнка приехала не одна, а в компании с Марией Алексеевной.
Сравниваю её с той бабушкой, которую впервые встретил в Михайловском и удивляюсь произошедшими с ней переменами.
Куда делась та старушка, что встретила меня у порога своей усадьбы? Куда пропала седина с её волос и дряблая, морщинистая кожа с лица? Мне кажется или у бабушки действительно распрямилась спина и плечи, поднялась грудь и сама она немного прибавила в росте? Думаю, если их двоих с Петром Абрамовичем отправить на бал, они всем там покажут, как раньше было принято кадриль плясать.
— Ну, показывай свою хибару, сиротинка-бродяжка, — озорно подмигнула бабушка, мельком глянув на двухэтажный особняк. — Всю ночь нормально спать не могла, когда узнала адрес дома в который ты въехал. Всё думала, как там мной внучек в крохотной засыпушке жить собрался.
— Ну, вот, как-то так, — развёл я руками, сдерживая смех.
— Молодец, Сашенька, — подхватила меня бабушка под руку. — Я смотрю, всё к чему ты прикоснёшься, к твоим рукам прилипает. Так и надо. А на эскапады отца не обращай внимания. Хоть он и сам себе на уме, но своим детям только хорошего желает.
— Я его прекрасно понимаю и зла не держу, — успокоил я Марию Алексеевну, подхватил ещё сестрёнку под руку и повёл обоих дам в дом.
Хорошо встречать дома самых близких людей — перед ними не надо расшаркиваться и постоянно оправдываться, мол, что только-только въехал в дом и просить прощения за беспорядок. Провёл обзорную экскурсию по дому, и считай, что всё показал. Сами потом разберутся где и что. А не разберутся, так спросят.
Ну да, пыль во многих местах и беспорядок кое-где, но у меня и прислуга, можно сказать, только с сегодняшнего утра к работе приступила, а самому мне некогда было марафет наводить. Вскипевший самовар на столе, да сладости и свежая сдоба, купленная сестрой, — что ещё нужно?
Хотя, вру, что палец о палец не ударил. Могу себе в заслугу поставить починенную вечером мебель. Уж больно страшной мне кожа на диване показалась, и я его целиком обновил. Немного, лет на десять, зато на вид он теперь, словно вчера от мебельщика доставлен.
— Саша, чуть не забыла — мы ведь тебе ещё и письмо с запиской тебе привезли, — заявила Мария Алексеевна, когда мы закончили с чаепитием, а сестра не удержалась от осмотра картин, оставшихся после Шешковского. — Ольга, что ты там смотришь какие-то каракули? Отдай брату бумаги.
Сестра оторвалась от рассматривания картины на стене, достала из ридикюля пару конвертов и подала их мне.
Первое письмо было из канцелярии Её Императорского Величества, которое извещало, что меня желают лицезреть сегодня в обед. Ну что ж, этого приглашения я ждал и никакого изумления оно у меня не вызвало. А вот второе, даже не письмо, а записка, откровенно удивила.
Писал мне уже бывший управляющий Соликамского имения Ивеличей. В записке сей господин указывал, что он прибыл в Санкт-Петербург, остановился в доме генерала Ивелича на Фонтанке и ждёт встречи со мной.
— Сколько не жди визита к Императрице, а всё равно окажешься не готов, — выдал я сентенцию, положив бумаги на стол. — Будем приводить себя в порядок. Ольга, ты со мной поедешь? Есть в чём перед Марией Фёдоровной показаться?